Послышались долгие гудки.
– Давай, бери трубку, поросячий выблядок, – хрипло шептал Керосин. – Бери трубку!
Он был готов визжать от радости, наконец услышав на том конце провода ленивое:
– Ну?
– Пайк?
– Кто это?
Керосин облизал губы, потрескавшиеся, обметанные лихорадкой.
– Мы знакомы, Пайк. Я Керосин, я Чингиза знаю. Я как-то тебе уже подгонял прошлой зимой бухую снегурочку, помнишь?
В трубке долго молчали, затем Пайк произнес:
– О’кей. У тебя есть товар? Надеюсь, ты не стал бы мне звонить, чтобы пожелать спокойной ночи?
– Да, есть! – едва не закричал Керосин, обливаясь потом. – Все есть, Пайк! Перезвони, пожалуйста, у меня телефон пустой, ща вырублюсь!
Хмыкнув, Пайк отключился, и через пару секунд сотовый Керосина затренькал незатейливой мелодией.
– У тебя тридцать секунд, Керосин, – заговорил Пайк. – Если ты мне дуришь голову, я найду тебя по этому номеру и вырву позвоночник.
– Понятно. Конечно, Пайк, – испуганно заблеял Керосин, лихорадочно собираясь с мыслями. – Две девочки, сестры… примерно шесть и пятнадцать лет… Опрятные… вроде чистенькие, не дырявые…
– Адрес? – лаконично спросил Пайк, и Керосин принялся растерянно озираться по сторонам, словно на стенке гаража должна быть пришпилена карта со всевозможными маршрутами и пунктами назначения.
– От развилки не доезжая до Еросьино, – наконец вспомнил он. – За остановкой съезд к старым гаражам. Там раньше автобаза была. Дорога здесь одна и гараж… единственный, что к сети подключен. Примерно пару кило…
– Я знаю, – оборвал его Пайк. – Буду через сорок минут.
– Эй, Пайк! Послушай! – затараторил Керосин, вытирая мокрый от пота лоб. – Прошу, возьми пару упаковок коаксила! В круглосуточной аптеке! Вычтешь в тройном размере из моих бабок! И еще баян с ваткой возьми! Пожалуйста!
Хмыкнув, Пайк отключился, и Керосин тупо уставился на потемневший экран телефона.
Услышал ли его Пайк? Или нет?!
Он очень надеялся, что услышал.
Он не хотел думать о плохом, но изможденное от коаксила, сплошь синюшно-желтое от уколов тело Керосина красноречиво говорило само за себя: ознобистая дрожь, катящийся градом липкий пот, учащенное сердцебиение, сухость во рту – все это предвестник ломки.
Ломки жесточайшей и безжалостной.
– Приезжай скорее, Пайк, – жалобно прошептал Керосин.
Он вновь попытался встать на ноги, держась за стену. Прошаркав несколько шагов, наркоман не удержался и грохнулся вниз, больно ударившись о пустую канистру бедром.
«Лучше на карачках», – решил он, подползая к двери, ведущей в хибару.
Так. С Пайком вроде договорились.
Оставалось не менее важное дело – забрать девок. Причем забрать так, чтобы это прошло незамеченным для Сапога и Лехи. Керосин тешил себя надеждой, что упившиеся парни давно дрыхнут без задних ног и он сумеет незаметно перетащить девчонок в гараж…