В общем, я вдохнул с облегчением. Я доказал сам себе, в полном соответствии с правилами логики, что использование моего сверхъестественного дара было бы лишь ненужным риском. А то, что эту логику мощно подпитывал страх, это уже другое дело.
Так или иначе, я решил поделиться с Кнотте моими сомнениями в отношении Легхорна. Этого требовала от меня элементарная порядочность и уважение если не к Кнотте (ибо к нему уважения у меня не было ни на грош), то к самому расследованию.
***
Мастер Альберт, как обычно, что-то жрал. Он сидел, развалившись на кресле, а на столе рядом с ним стояло блюдо, полное колбас и сочных ломтиков ветчины. Кроме того, я увидел ещё полусъеденную буханку хлеба, банка с квашеными огурцами и несколько бутылок с вином или из-под вина. Я посмотрел на красную рожу Кнотте и его уже сильно затуманенные глаза и заключил, что, скорее, из-под вина. На кровати у стены кто-то лежал, я не понял кто, поскольку видел только светлые волосы, разбросанные по подушке. В любом случае, этот кто-то похрапывал, и это было очень хорошо, ибо я мог без стеснения сказать то, с чем пришёл.
– Я подозреваю, что это именно он. Мясник это Легхорн, – мрачно сообщил я в заключение, когда уже ознакомил мастера Альберта с последними событиями. – А значит, как я и предполагал, мастер, Нейман не убивал девушек.
Я не ожидал, что Кнотте вскочит, захлопает в ладоши, засмеётся и скажет: «Какой ты умный, Мордимер! Что бы я без тебя делал?», но и не думал, что мои откровения будут встречены таким безразличием. Ибо Кнотте посмотрел на меня исподлобья, спокойно прожевал то, что было во рту, после чего буркнул:
– Так ты обвиняешь человека в убийстве только на основании того факта, что он блевал в твоём присутствии?
Ну и как я должен был объяснить это мастеру Альберту? Как описать это необычное подрагивание струны в моей душе, когда я увидел взгляд, который бросил на меня Легхорн? Это было иррациональное чувство, определённо не поддающееся логике.
– Я знаю, – сказал я коротко, ибо что ещё я мог ответить. – Я знаю, что прав.
– И что с того?
– Не понял?
– Я тебя спрашиваю, Морди: и что с того? Даже в том случае, если мы смело предположим, что ты и в самом деле прав.
– Убийца остался на свободе!
– Множество убийц находится на свободе, – бесстрастно заметил Кнотте.
– А мы убьём невинного человека.
– Каждый день гибнет множество невинных людей, – Кнотте не изменил тон голоса даже на йоту.
– Но это мы его приговорили, или, вернее, – быстро поправился я, – это мы позаботились, чтобы он признался в преступлении, хотя вовсе не был виновен.