На первом допросе Шандриков самым решительным образом отрицал, что он на днях куда-нибудь уезжал из города, повторяя ту же сказку о своем припадке. Но мы и не ожидали от него скорого признания.
Заместитель начальника управления сообщил мне, что полковник Егоров звонил из района, сказал, что вернется дня через два, и, узнав о моем приезде, приказал дождаться его.
Нельзя сказать, что я был этим огорчен, да и кто на моем месте не обрадовался бы возможности на законном основании отдохнуть пару дней, всласть побродить по своему родному городу после долгой разлуки с ним.
Я медленно шел по широкому, прямому, как линейка, солнечному и оживленному центральному проспекту в таком чудном настроении, что даже лужи на асфальте, отражающие голубое небо, казались мне красивыми.
Мысли мои все возвращались к недавней встрече с Ириной. В глазах стояло чуть тронутое золотистой краской загара, сияющее еще неосознанной красотой девичье лицо, гладкий высокий лоб, строгая, спокойная линия профиля. С невольным восхищением я думал:
«Какое у нее чудесное лицо! Так и веет от него весенней свежестью, точно от лесного анемона».
Почему-то мне было неприятно, что Ирина приходится сестрой Радию Роеву и дочерью Аркадию Вадимовичу, хотя досада на них у меня давно уже прошла. Но если хорошенько разобраться, какое мне было дело до всего семейства Роевых, включая и Ирину? Встретились мы случайно, и встреча эта, наверное, скоро забудется, хотя в глубине души я сомневался в этом.
Общежитие, куда меня направили из управления, находилось на той же улице, где жили Роевы, только квартала на два дальше их квартиры.
Медленной походкой никуда не спешащего человека я подошел к двухэтажному стандартному дому, где обитал мой бывший приятель. Поравнявшись со знакомым палисадником, засаженным разросшейся за эти годы акацией, я убавил шаги взглянул на окна второго этажа.
- Что засматриваешь, что засматриваешь к нам в окна? - вдруг раздался у меня за спиной женский голос.
Я быстро обернулся с чувством, будто меня поймали на преступлении. Ко мне подходила, широко улыбаясь, моя старая приятельница няня Саша.
- Откуда ты, голубь мой, прилетел? Я тебя сразу, как увидела, так и узнала, хоть и вымахал ты вон какой высокий да широкий, - говорила она, с искренней радостью оглядывая меня. - Волосы-то у тебя и глаза материны - черные, а лицом и всей статью ты больше на отца похож - такой же орел. Девки-то, поди, сохнут по тебе? А у нас Радька хоть и тоже высокий, но худущий, глиста глистой. Бог его знает, чего ему не хватает. Уж, кажется, кормлю их всех как на убой. А тут еще курить начал, пачки на день ему мало. Да что же мы стоим? Давай заходи, поговорим с тобой, ведь столько лет не виделись. Радик дома должен быть, да и Иришка тоже. Выросла она у нас как! Ты, поди, ее теперь и не узнаешь.