– Юля, старательно отгораживаясь от чуждого тебе мира, ты многое упустила. Но ты же умная девочка. Вот подумай сама, сложно ли вычислить вампира?
Я подумала. Выходило, что при наличии техники и технологии – не очень. Я как-то раньше об этом не задумывалась, но…
– Возможности есть. Но, тем не менее, нас всех пока не перерезали. Почему?
– Чтобы было на кого охотиться? Добро и зло?
Мечислав тряхнул головой. Черные волосы разлетелись по золотисто-смуглым плечам шелковыми волнами, блеснули в свете лампы… и до безумия захотелось зарыться в них пальцами. И ни о чем не думать. Просто смотреть в удивительные зеленые глаза над собой – и улетать туда, где нет ничего и никого. Только он и я.
– И это тоже. А кроме того… Нас мало. Да. Но каждый вампир стоит десяти человек. Они налетят на гнездо – мы на церковь. Они вырежут десять наших – а мы сто священников. А опыта и цинизма у нас побольше. Поэтому…
Я кивнула.
– Понятно. Россия, Америка, Китай. У Америки технология. У Китая прорва народа. А у нас загадочная русская душа. Но равновесие стараются соблюдать. Потому что если сцепимся – на земле уцелеют только тараканы.
– Конечно, это утрированно, но очень близко.
– Тогда мне особо ничего не грозит?
– Если бы… Официально – не грозит. А вот что могут придумать эти крестово озабоченные – не знает даже их бог!
– Их бог? – уцепилась я за оговорку. – А не твой?
Мечислав тряхнул волосами.
– Я родился давно. И никогда не верил в Христа. И никогда не стану.
– А вообще ты в кого-то веришь?
– В себя. В тебя. В то, что бог помогает тем, кто сам себе помогает.
– И вообще на стороне больших батальонов?
– И в это – тоже.
– А правда, Славка, когда ты родился? Тебе сложно сказать? Да!?
– Больше семисот лет назад, – отрезал вампир.
Я шлепнула рукой по покрывалу.
– Славка! Ну что это такое!
– Юля, дай подумать.
Я фыркнула. Развернулась и уткнулась носом в покрывало. Пусть любуется на мою попу, если отвечать не хочет! Вот!
Я совсем забыла, что не стоит подставлять противнику беззащитный тыл.
Если кто не знает, вампиры передвигаются абсолютно бесшумно. Поэтому я даже дернулась от неожиданности, когда мои бедра сжали крепкой хваткой, а на левой ягодице запечатлели то ли поцелуй, то ли укус.
– Ой! Ты что делаешь?!
– Издеваюсь! Что непонятного?!
– С особым цинизмом издеваешься – или как?
– Конечно, с особым.
На этот раз легкий укус достался второй части седалища.
– Ага. Ой. А перевернуться можно?
– Нет. Даже и не надейся. Лежи теперь – и мучайся. И неизвестностью, и…
– Буду мучиться и страдать, – охотно согласилась я, утыкаясь головой в подушку. Хватка чуть ослабла, и ловкие пальцы скользнули между моих ног. – Только учти, что мне на этом месте еще на лекциях сидеть.