– Драконы действительно не пророки. Но ты могла бы…
Я зажмурилась и замотала головой.
– Нет. Я тоже не могу. Я не знаю, что будет, как будет, но я чувствую, что нельзя, не надо медлить. Тем более что это уже ничего не изменит. Жребий брошен, карты сданы.
Мечислав молчал, глядя на меня. И под его взглядом становилось неуютно.
– Что? Что не так?!
– Не знаю. Странно как-то…
Я фыркнула. Если бы я рассказала про Даниэля, про нашу последнюю встречу – он многое понял бы. Но я не хотела. Я и так слишком открываюсь вампиру. А это опасно. Не стоит забывать – я для него всего лишь инструмент. Пусть даже лучший, привычный, любимый, но любовь к молотку – и любовь к человеку это две большие разницы.
– И что тебе странного? Не даешь – странно. Все давали. Даешь – еще более странно. А почему вдруг? Обнаглели вы, Мечислав Николаевич!
Славка фыркнул. И вдруг крепко прижал меня к себе. Так, что чуть кости не хрустнули.
– Юля, ты неподражаема. Сегодня, если не возражаешь?
– Не возражаю. Можно даже сейчас, если у тебя нет других планов?
– Других – нету. Кстати, как у тебя дела дома? Как проходит родственный визит?
– Скорее бы этот кошмар прошел. Старших мама забрала к себе. А Лельку с Лешкой подселили ко мне. Славка, это кошмар!
– Шарль мне тоже жаловался.
– То есть ты и так все знаешь? А чего спрашивал?!
– Проявлял внимание, – признался вампир, хитро поблескивая зелеными глазами из-под ресниц.
– И понимание?
– И его тоже.
Я засмеялась.
– Слава, какой же ты все-таки…
– Милый? Обаятельный? Очаровательный? Белый и пушистый?
Я засмеялась. А потом потянулась, обняла своего вампира за шею – и первая прикоснулась поцелуем к его губам.
Что же со мной происходит? Я целую его – и теряю, теряю себя. Напрочь. И руки сами собой скользят под его расстегнутую (когда я успела?) рубашку, и все плывет вокруг, по коже бегут мурашки, а внизу живота начинает скапливаться знакомое томительное напряжение. Но и Мечислав не остается безразличным. Его руки путешествуют по моему телу, губы не отрываются от моего рта, а глаза горят бешеным зеленым пламенем…
– Моя…
И я забываю обо всем. Печать? Что это такое? ИПФ? Где это? Город? Я не знаю, о чем вы говорите. Весь мир заслоняют ярко-зеленые, без белка и зрачка, глаза – и я тону в них, беспомощно уплывая в море чувственного удовольствия…
* * *
Когда я пришла в себя, мы лежали на том же диванчике. Кожаная обивка была скользкой от пота. Одежда валялась на полу. Мечислав был доволен, как котяра, налопавшийся сливок, а у меня чуть побаливал новый укус на бедре. На внутренней его стороне. Мечислав чуть увлекся. Но в тот момент я совершенно не возражала.