У Ози были мама и отец – они направляли ее, укрывали от всего на свете. А вот Нэ была одна. В тот момент, когда я это поняла, я твердо решила стать тенью моей драгоценной сестры.
И не уберегла. Я столько времени и сил потратила, чтобы стать ей полезной, но так и не смогла ее спасти. Но несмотря на это, в последние мгновения своей жизни она меня благодарила. Благодарила и просила прощения, словно в чем-то провинилась передо мной. А ведь это я – я! – должна была каяться и молить о снисхождении!
Не знаю, сколько я пролежала так, упиваясь жалостью к самой себе. Но, к счастью, слезы ушли, оставив после себя лишь опустошение и давящую на виски головную боль. Чувствовала я себя отвратительно. Выглядела, должно быть, так же.
Вспомнив о предстоящей встрече с императором, я заставила себя встать с кровати и подойти к умывальнику. Я должна выглядеть достойно. Нельзя допустить, чтобы все сорвалось из-за какой-то бабьей истерики. У меня еще будет время оплакать их. Вот как закончу со всеми делами здесь, вернусь домой…
Лисенок, мы вернемся туда вместе. Хочу, чтобы ты рос в том же доме, что и я. Я восстановлю поместье для тебя. И мы с тобой обязательно, непременно посадим желтые розы во дворе у хозяйственных построек. И все лето будем наслаждаться их ароматом. Мы будем счастливы, я уверена. Всего-то и нужно вернуть корону в род. А потом мы заживем вместе – только ты и я.
За мной пришли, едва часы внизу пробили полдень. Это было почти смешно. Да уж, успокоилась я достаточно, чтобы смотреть на всю эту ситуацию словно со стороны. В другой раз это могло бы меня насторожить или испугать, но сейчас я была слишком эмоционально неустойчива, чтобы хоть как-то себя оценивать.
Когда я открыла дверь своей комнаты, на пороге стояли двое: Рэдж, явившийся явно по приказу императора, и Ари. Дядюшка упрямо не хотел отпускать меня в драконье логово, чем несказанно меня веселил. Как будто у кого-то из нас был выбор!
В общем, в новую жизнь меня сопроводят по всем правилам. По крайней мере, Ари вполне сойдет за заботливого отца. Причем отца, совершенно не горящего желанием отдавать любимую дочурку какому-то постороннему мужику.
Забавно, что такие крепкие моральные принципы не мешают ему гулять направо и налево. И он совсем не смущается тем, что это чья-то дочь или сестра!
Впрочем, такая забота дяди мне даже на руку. Меньше подозрений будет. Да и приятно знать, что о тебе так волнуются, что теряют всякий здравый смысл.
На улице нас ждала карета. К счастью, без заметных гербов на дверцах. Боюсь, императорскую коляску в здешних краях столь равнодушно не приняли бы. Шуму было бы!.. Хотя с другой стороны – посмотреть на это было бы занятно.