Стеклянное проклятие (Тимайер) - страница 22

– Может, это какая-нибудь редкая форма ослабления памяти, – проговорила Шарлотта. – Патологическая забывчивость.

– Я первым делом об этом подумала, но врачи категорически не согласны. Они утверждают, что в таких случаях первым делом страдает оперативная память, а она у Рихарда в полном порядке. – Женщина потянулась за бокалом и торопливо отпила. – Теперь вы понимаете, почему я обратилась именно к вам?

Шарлотта видела, как тяжело говорить Гертруде Беллхайм. Удивительно, как ей удается в таких обстоятельствах сохранять выдержку.

– Чем же мы можем вам помочь? – спросил Гумбольдт.

Женщина отставила бокал и в упор взглянула на ученого.

– Я хочу пригласить вас провести вместе с нами новогодний вечер. Я созвала гостей, в большинстве – знакомых Рихарда. Может быть, в окружении старых друзей его память проснется. А ваше присутствие будет иметь особое значение. И не только потому, что вы его старый друг, но и потому, что, как я слышала, у вас невероятный дар распутывать всевозможные загадочные ситуации. – Поймав удивленный взгляд Гумбольдта, она продолжала: – Да-да, совершенно верно: я наводила о вас справки. Кажется, вы единственный человек, который способен разобраться в этом деле. Разумеется, все ваши труды будут хорошо оплачены, а расходы возмещены. Что вы на это скажете?

Гумбольдт откинулся на спинку кресла и задумался. Затем он негромко проговорил:

– Не знаю, что и ответить. Если честно, все это мне не по душе, ведь Рихард мой старый друг. Но я принимаю ваше предложение. То, что я видел сегодня вечером, очень меня обеспокоило. И не исключаю, что мне удастся кое-что выяснить.

– Спасибо! Огромное спасибо! Вы даже не представляете, как все это для меня важно.

– Еще не время благодарить. Пока мы не знаем, что делать и в каком направлении двигаться. Результат может оказаться гораздо хуже, чем вы можете себе представить. Могу ли я задать еще один, последний вопрос?

– Конечно!

– Какого цвета глаза у вашего мужа?

Фрау Беллхайм умолкла, затем на губах у нее появилась легкая улыбка.

– Светло-карие. Теплые, сияющие глаза цвета лесного ореха.

– Я бы тоже так ответил, так как прекрасно помню цвет его глаз, ведь мы довольно долго жили вместе в одной комнате.

– И что же?

– Дело в том, что глаза у человека, которого вы называете своим мужем, зеленые. Изумрудно-зеленые, цвета молодой травы.

7

В то же время в Нью-Йорке Макс Пеппер озабоченно взглянул на север. На Пятой авеню до самого Центрального парка царил полнейший хаос. Повозка пивоварни, которая тащилась в трехстах футах впереди, угодила в сугроб и опрокинулась. Сотни литров пива вылились на плотно укатанный снег, превратив улицу в пропахший солодом каток. Экипажи, повозки и омнибусы скользили и останавливались вдоль и поперек улицы, перегораживая проезд, а кучера, пешеходы и полисмены тем временем спорили о том, кто виноват в неразберихе и кого следует немедленно привлечь к ответственности. Как будто от этого что-то изменится! Шум и ругань не мог заглушить даже густо поваливший снег.