Задняя дверь, ведущая на лестничную клетку, была приоткрыта. Берингер сбежал.
– Трусливая крыса, – прошипел Оскар.
– Я за ним, а ты оставайся.
– Я с тобой. Здесь уже нечего делать.
– Идем, если хочешь. Только будь осторожен. Он как зверь в засаде, его нельзя недооценивать.
– Можешь мне не рассказывать, – криво улыбнулся юноша, ныряя в темноту вслед за отцом.
Через засаленные окна первого этажа проникал хмурый вечерний свет. Газовые фонари еще не зажгли, поэтому бежать в полумраке было трудно, пришлось перейти на шаг.
Тишина. Оскар снял респиратор и начал подниматься по скрипучим ступеням. Воздух пропитался запахом пива и горелого жира. Под ложечкой засосало. Только однажды он был в потайной комнате Берингера. Очень давно, но воспоминания были яркими, как будто это было вчера. Соседняя банда отобрала у него двадцать две золотые марки, и он несколько недель скрывался. Но Берингер нашел его и привел сюда. Свел с типами, которые его обокрали. После короткого допроса его отпустили, не тронув и волосинки на голове. А тех троих он больше никогда не видел и не слышал.
– Осторожнее, – шепнул он, когда они поднялись на второй этаж, и указал на дверь.
За ней находились две тайные комнаты Берингера. Гумбольдт кивнул, дал знак и снова надел респиратор. Потом достал из пальто еще два цилиндра.
Они стали по обе стороны двери и внимательно прислушались. Не услышав ни звука, исследователь осторожно нажал на щеколду. Заперто.
Он махнул Оскару, чтобы тот отошел, и стал перед дверью, широко расставив ноги.
– Открывайте, Берингер! Это ваш последний шанс. Если скажете, кто заказал меня, я сохраню вам жизнь. Я держу свое слово.
– Убирайся, ублюдок!
Раздались выстрелы. Пули пробили дверь и просвистели рядом с головой Гумбольдта. Но вместо того, чтобы отшатнуться, исследователь ловким ударом подкованного сапога сбил замок. Выскочили шурупы, металлическая щеколда с грохотом упала на пол, и дверь распахнулась.
Хайнц Берингер засел в задней части комнаты за опрокинутым столом и целился в исследователя сквозь щель в столешнице. Раздался еще один выстрел и вырвал кусочек ткани из пальто Гумбольдта. Исследователь и глазом не повел. Спокойно, словно ища смерти, он размахнулся и бросил оба цилиндра в комнату. Раздалось шипение, и повалил дым. Мгновение – и комнату окутал едкий туман. Оскар услышал кашель и хрипы, грохот и звон стекла. Среди дыма он различил едва уловимое движение, потом послышался глухой удар.