…– Но вампу будут мстить нам за убийство бога, – возразил Горюнов, – караульщики соберут всю орду, которая нападет на нас…»
Кроме мамонтов в подземных мирах шаман выбирал себе духов-помощников среди уродцев, которые там обитали. Самые сильные духи среди уродцев были трехногие, которые с помощью хитрости и обмана побеждали духов-охранителей. Были среди духов и безголовые. У бурят существовали, духи-заяны, «которые имели только половину тела, как если бы оно было рассечено с головы до промежности» – «половиннотелые». Эти представления об уродцах-духах были связаны с понятиями сибирских наций об устройстве мифических миров, где все было наоборот. Они даже вещи, которые клали в гроб покойника, ломали, дырявили его одежду, чтобы там, в загробном мире, вещи приобретали свой первоначальный вид. Иначе все было бы наоборот.
Казахи, узбеки, хакасы духов называли «людьми», естественно, в иносказательном смысле. А у кетских шаманов духи были ничтожно малы и выступали в образе комаров. Они (кеты) даже не стриглись, потому как дух мог сесть им на голову. Духи киргизов – это мухи. Вообще же духи, как видно из работ по этнографии шаманизма, напоминают оборотней, потому что могут выступать в разных обличиях.
Вместилищами духов повсеместно были вырезанные из дерева фигурки, условно обозначавшие образ духа. Это были «идолы», которым поклонялись. Делали и металлических «идолов», которых подвешивали к одежде и бубну шамана.
О многочисленных алтайских божках – добрых и злых духах, которым поклонялись буряты, дает представление небольшой отрывок из книги «Гонец» – «Письма с Помперага о первой помощи человеку» Георгия Гребенщикова, потомка алтайских староверов, русского писателя первой половины XX века, имя которого Н. К. Рерих называл в одном ряду с именами таких великих людей, как Куприн, Бунин, Бальмонт, Шаляпин, Стравинский, Прокофьев.
«В юрте у добропорядочного семьянина Гуяна все изображения „онгонов“ – богов и духов – всегда в порядке и на месте. И у всякого своя обязанность.
Молодая баба Гуяна Чихра умеет богов делать, а сам Гуян умеет по-хозяйски распорядиться ими, чтобы приносили пользу: на то они и боги.
Вот „Дабай-онгон“, сделанная женой Гуяна кукла с красной лентою через плечо, – знак обета воздержания, урок незамужним сестрам Гуяна: „До замужества храните чистоту.“
Вот „Хологхото-онгон“ – вид хорька, висит на плетне возле ворот, бережет скотину от дурного глаза.
Вот „Хэсте-онгон“, живущий на горах Баргузина и бывший там великим шаманом, держит бубен, чтобы вовремя звали шаманов изгонять болезни и ссоры семейства.