Знахарка вышла из-за деревьев.
– Устроимся прямо здесь. Не надо никуда бежать, – негромко сказала она.
Она села на землю и вытянула руки:
– Иди к Грейн, Дара. Я заставлю выйти боль из твоего тела.
Скарлетт бережно передала свою драгоценную ношу, затем нерешительно присела, готовая в любой момент схватить Кэт и снова бежать, бежать туда, откуда можно ждать помощи.
– Я хочу, чтобы ты дала мне свою руку, Дара.
Я буду говорить с твоим ожогом – он должен меня послушать и уйти с твоей ладони.
Грейн говорила спокойно, но уверенно. Кэт внимательно посмотрела на нее своими настороженными зелеными глазами. Покрытое морщинами лицо старой женщины казалось невозмутимым. Тогда девочка осторожно положила свою пострадавшую руку тыльной стороной на жесткую, с въевшимися следами разных трав ладонь Грейн.
– У тебя большой сильный ожог, Дара. Чтобы заговорить его, мне потребуется время, но скоро ты почувствуешь себя лучше.
Она тихонько подула на обожженную кожу. Один, два, три раза.
Затем Грейн, близко наклонившись к руке Кэт, начала едва слышно нашептывать какие-то слова.
Что она шептала, ухо Скарлетт не улавливало. Ее голос напоминал едва слышный шелест молодых зеленых листочков или нежное журчание в теплый солнечный день бегущего по камешкам хрустально-чистого ручейка. Не прошло и трех минут, а может, и того меньше, как Кэт перестала стонать. Скарлетт опустилась на землю. Напряжение стало проходить, мышцы приятно расслабились. Тихое, убаюкивающее бормотание продолжалось. Кэт начала клевать носом, и вскоре ее голова упала на грудь Грейн. Старая знахарка не останавливалась. Скарлетт полулежала на локтях, но мало-помалу и ее начало клонить в сон; наконец, ее голова поникла совсем, и уже через несколько секунд она уже крепко спала. А Грейн все шептала и шептала, заговаривая обожженное место, и медленно-медленно опухоль на ручке Кэт стала спадать, красное пятно становилось все меньше и меньше, и вот настал момент, когда кожа на ладошке стала ровной и гладкой, словно не было никакого ожога…»
Подсобный арсенал целительской практики шамана
«Индусы и тибетцы обладали великими знаниями о травах, эта наука передавалась в течение тысячелетий. Им были известны воистину удивительные растения. Одно из этих растений позволяло неделями жить, употребляя только его. Другое, очень редкое, – днями оставаться в снегу в Гималаях, не испытывая холода…»
К. Бреле Руэф. «Сакральная медицина» .
Вы знаете, как переводится с греческого имя самого бога медицины Эскулапа? – Дерево, надежда на спасение. В интерпретации Порфирия оно и вовсе звучит как «способность Солнца возрождать тела», а еще как «восстанавливающий нарушенную целостность тканей». Стало быть, растение самой природой предназначено для исцеления людских хворей.