Люк меняется в лице.
– Фрейя в доме?
– В твоей комнате. Пусти!
За его спиной, между мной и Фрейей – огненный туннель. Рыдаю, пытаясь сдвинуть Люка с места или проскочить мимо. Но Люк слишком силен.
– Люк, пусти! Люк! Пожалуйста, пусти!
И тут он отшвыривает меня – не просто отталкивает, а именно отшвыривает, и я падаю на ступени и сползаю вниз, безуспешно цепляясь, обдирая локти и коленки.
– Вниз, Айса! Прочь из дома! Встань под окном и жди!
Люк разворачивается, набрасывает на голову то, что осталось от рубашки, и бежит к спальне.
Кое-как поднимаюсь – сначала на четвереньки, затем – на ноги. Побегу за Люком; не смогу бежать – поползу. Но в этот миг обрушивается потолочная балка. Озираюсь в поисках какой-нибудь тряпки, которой можно обмотать руки и отбросить пылающее препятствие. Или попался бы стул, чтобы отодвинуть балку. Ничего нет. Зато из спальни слышится сдавленный плач Фрейи.
– Под окном встань, Айса, твою мать! – кричит Люк, перекрывая гул пожара.
И до меня наконец доходит.
Люк не потащит Фрейю сквозь этот огненный ад. Он бросит ее в Рич. Моя задача – раскинуть руки. Бегу вниз по лестнице. Надеюсь, что правильно поняла Люка.
Надеюсь, что успею.
Тея, Фатима и Верный уже на берегу, но я не следую за ними по затопленным мосткам – я прыгаю прямо в Рич. Вода доходит до бедер. Она так холодна, что дыхание перехватывает; зато от мельницы пышет жаром.
– Люк! – зову я, преодолевая сопротивление воды. Теперь я как раз под окном спальни, и вода леденит мою грудь. Течение подхватило подол платья, тащит на глубину. – Люк, я здесь!
За стеклом маячит его лицо. Люк пытается поднять оконный шпингалет, толкает разбухшую раму. Окно не открывается. Люк начинает бить по раме плечом.
– Да разбей ты его! – кричит Кейт.
Она тоже прыгнула в воду, она спешит ко мне. Тут окно поддается, распахивается со звоном, и Люк снова ныряет в дымную глубину спальни.
Сначала мне кажется, что он передумал, но вот я слышу захлебывающийся визг. Фрейя. Моя Фрейя. Она кричит, и брыкается, и кашляет, и давится дымом.
– Я готова! Бросай ее, Люк! Бросай же!
Его плечи слишком широки для этого окошка. Люк вытягивает одну руку, высовывает голову, каким-то чудом умудряется перехватить Фрейю и, почти зависнув над Ричем, тянется вперед, боясь промахнуться. Фрейя бьется на его предплечье, удерживаемая только сгибом локтя.
– Бросай! – надрываюсь я.
И Люк распрямляет руку.
Фрейя не кричит, потрясенная фактом полета.
Целый миг полы распашонки кажутся крылышками. Успеваю запечатлеть в памяти круглое, зареванное, застывшее в недоумении личико. Затем раздается мощный всплеск: я поймала Фрейю на руки, мы обе упали в воду.