Фатима и Кейт устроились за столиком у окна, мы с Теей подошли к барной стойке. Тея делала заказ, я ждала, чтобы помочь ей нести чашки.
– Четвертая порция должна быть без сливок, – прошипела Тея.
Я подняла взгляд. Бармен ставил на поднос четвертую чашку шоколада, украшенную целой шапкой сбитых сливок.
Он вздохнул и стал снимать топинг ложкой, но Тея заявила:
– Нет уж, сварите-ка мне свежего шоколада.
Никогда не слышала, чтобы Тея говорила таким тоном. Гласные она произносила отрывисто, и фраза в результате прозвучала как приказ.
Бармен пробурчал что-то нецензурное и пошел варить свежий шоколад. Одна женщина в очереди закатила глаза, подалась к подруге и зашептала ей на ухо. Слов не было слышно, зато колючий взгляд позволял понять, что она думает о нас с Теей. Я сложила руки на груди. Вот бы стать маленькой, незаметной! Какая досада, что я сегодня в платье-тунике на пуговицах – верхняя пуговица оторвалась, в слишком глубоком вырезе виднеется бретелька бюстгальтера. Сколько ее ни поправляй – все равно вылезает. Эта бретелька и рваные джинсы Теи, сквозь прорехи которых «светят» алые шелковые трусики! Понятно, почему все женщины в баре презрительно уставились на нас.
Тем временем позади меня возник Джерри с подносом, полным грязных стаканов. Поднос он держал на уровне плеч, лавировал между посетителей и внезапно прижался ширинкой к моим ягодицам. Это длилось одно мгновение. Меня передернуло. Народ в пабе был – но не в таком количестве, которое могло бы оправдать подобный контакт.
– Извини, кисуля, – усмехнулся Джерри.
Я покраснела до корней волос.
– Слушай, Тея, мне в туалет надо. Сама чашки отнесешь? – шепнула я.
– Конечно.
Тея была занята подсчетом сдачи и не смотрела на меня. Задыхаясь от отвращения, я метнулась к туалету.
Лишь выйдя из кабинки и взяв салфетку, чтобы высморкаться, я заметила надпись на перегородке. Написано было карандашом для век.
Марк Рен – грязный извращенец – вот что я прочла.
Обвинение показалось мне верхом нелепости. Марк Рен, этот тихоня – и вдруг извращенец? Тут я разглядела вторую надпись – над умывальником и в другом цвете.
Марк Рен лапает солтенских девчонок
Третья надпись была на внутренней стороне двери, ведущей из туалета в коридор.
Марк Рен – сексуальный маньяк!!!
К столику я вернулась с пылающими щеками.
– Пойдемте скорее отсюда, – сказала я подругам.
Тея вскинула удивленный взгляд.
– В чем дело? Ты к шоколаду даже не притронулась!
– Поговорить надо. Только не здесь.
– Надо так надо, – кивнула Кейт.
Прежде чем мы успели подняться, дверь с грохотом отворилась, и в паб вошла Мэри Рен.