Двадцатого мая 1906 года ИВВФ понес последнюю в черногорской войне потерю – при перелете к месту постоянного базирования разбился выдающийся чукотский пилот капитан Худайбердыев. А через день к канцлеру зашел попрощаться перед отъездом на родину полковник Иочиро Токигава. В честь этого события канцлер устроил торжественный ужин – то есть не стал потчевать гостя тем, что обычно ел сам, а напряг своих поваров учинить японское меню. Правда, на всякий случай велел держать наготове пельмени.
Мы выпили саке (гость из чашки, хозяин из стакана), после чего я попытался закусить какой-то дрянью наподобие сырой рыбы, но не преуспел. Так что пришлось извиниться перед полковником – мол, мой гайдзинский организм не дозрел до пищи истинных самураев, и распорядиться принести дополнительно пельменей, водки с огурчиками и пива на десерт.
В качестве подарка на дорогу я показал полковнику акт о списании по причине разбития вдребезги истребителя «Ишак» под заводским номером четыре и вручил документы на провоз в Дальний трех ящиков с приобретенной им в Питере мебелью и посудой – отдельно фюзеляж, мотор и крылья. Правда, рацию мы сняли, тут уж ничего не поделаешь, извинился я. Зато пушки оставили!
Токигава поделился со мной своим мнением по поводу работы авиации против флота.
– Бомбы с реактивным ускорителем показали свою эффективность, – заметил он, – но и недостатки тоже. Да, всего одна утопила «Родней». Но ведь это была единственная из пяти сброшенных, которая вообще попала! Значит, имеем повышение убойного действия в обмен на снижение точности. И, – продолжил полковник, – вспомним о подвиге экипажа «Кошки» номер сто двадцать два… Попасть бомбой точно в уязвимое место корабля невозможно. А управляемым до последнего момента самолетом – вполне. Но это должен быть не обычный самолет, а что-то более похожее на очень большую бомбу с тем самым реактивным ускорителем.
– Да, – согласился я, – такая машина уже делается. Взлет с катапульты, посадка не предусмотрена. Дальность небольшая, какая точно – еще неясно. Нагрузка – триста кило тротила. Скорость на завершающем отрезке более семисот километров в час. Пожалуй, вашей стороне пора определиться с участием в этой программе.
– Летчики? – уточнил Токигава.
– Да, но не тэйсинтай, а испытатели. Риск, конечно, очень велик, но от них будет требоваться не только слетать, но и выжить – по радио много не расскажешь. То есть нужны настоящие пилоты, а не суррогат. Сможете подготовить человек десять? Они понадобятся осенью. Если среди них будут не владеющие английским либо русским, то и пару хороших переводчиков. Да, и еще парашюты… Придется вам с собой еще один контейнер барахла везти – потому как эти пилоты должны иметь как минимум пару десятков прыжков каждый. Ну а теперь давайте выпьем за то, чтобы в дальнейшем наши летчики висели друг у друга на хвостах только с целью прикрыть, а не наоборот. Огурчик к саке не хотите попробовать?