Прист вспомнил ухмыляющегося психа, наклонившегося над ним и тыкающего в ухо патроном включенной электродрели. Пустые мертвые глаза. Глаза наркомана. Все сходится.
– Сколько времени он был наркозависимым? – спросил Прист.
– С восемнадцати лет, – сказал Эллиндер, потирая голову. – Он просто был не создан для того, чтобы правильно распорядиться тем привилегированным положением, которое подарила ему жизнь. Некоторым людям это не дано. Деньги развращают, и на молодые умы они действуют намного более разрушительно, чем на умы тех, кто уже пожил. Я пытался отучить его от наркотиков, потратил целое состояние, чтобы вылечить его от зависимости, практически построил реабилитационный центр для него одного. Но он не хотел лечиться. Его интересовали только деньги, женщины, выпивка и наркотики. Вот что представлял собой Майлз.
– Должно быть, вам обоим было очень нелегко это терпеть.
– Разумеется. Но ведь в каждой семье есть своя паршивая овца, не так ли, мистер Прист?
Чарли кивнул. Похоже, старик хочет установить свои правила игры. Возможно, он дает понять, что ему известно о Уильяме? Усиливает свою позицию на переговорах, переводя дело в личную плоскость? Что ж, пускай, это ведь не светский визит.
– Вы сказали, что несколько лет назад с Майлзом произошла фундаментальная перемена. В чем она заключалась?
– До этого Майлз был взбалмошен и развязен, своим поведением вечно ставил семью в неудобное положение. Затем он от нас отстранился. Ушел в себя. Порвал связи со всеми нами, даже со своей матерью. Учитывая его презрение к нашей семье, это, возможно, и не выглядело бы странным, но он оборвал и финансовую связь. До этого я, разумеется, оказывал ему материальную поддержку. Моя дочь считает, что тем самым я оплачивал наркотики, от которых он был зависим, и она конечно же права. Но что я мог поделать? После того как он ушел от нас, я не раз пытался возобновить общение, но всегда натыкался на кирпичную стену.
– Вас в семье было только четверо? – спросил Прист.
– У меня есть еще и сестра, – ответила Джессика. – Скарлетт. Она живет за границей и почти не поддерживает с братом никаких отношений.
– Но почему Майлз решил оборвать с вами все связи?
Эллиндер ответил не сразу.
– Полагаю, он чего-то боялся, причем явно не смерти, а чего-то гораздо худшего. Майлз влез в какое-то крайне опасное дело. Оно выходило далеко за рамки его убогого мирка, состоявшего из наркотиков и услуг проституток.
– И вы не знаете, что это было?
– Наверняка какая-то уголовщина, но, мистер Прист, речь ведь идет о наркомане-миллионере. Люди встают на преступный путь в силу весьма ограниченного круга причин. Чаще всего из-за денег. Майлз же не нуждался в деньгах, так что мы можем исключить многие из преступлений, связанных с высоким риском: торговлю наркотиками, торговлю человеческими органами, сутенерство, мошенничество, – поскольку все они совершаются ради получения денег. Его же мотивы, видимо, были гораздо сложнее.