– Да, будет рассматриваться устное ходатайство о разрешении подать апелляцию, – объяснил Окоро, как всегда садясь напротив Приста.
– Ходатайство подали вы?
– Нет, мой противник.
– У него есть какие-нибудь шансы?
– Никаких. Он идиот. Но его клиент разозлился из-за того, что я надрал ему задницу.
– Это можно понять.
– Хватит светской болтовни. Каковы последние новости? Никто не пытался вас убить?
Прист рассказал о вечернем визите Джессики Эллиндер. Слушая, Окоро задумчиво кивал, но не перебивал. Когда Прист закончил, он вручил ему письмо:
– Сегодня утром его принес курьер. Я расписался в получении за вас. Кажется, это что-то важное. Лучше сразу откройте.
Чарли рассматривал конверт, когда дверь отворилась и в кабинет вошла Джорджи. Сегодня девушка снова собрала волосы в конский хвост. Она была одета в черную юбку до колен и жакет с вишневой подкладкой. На любом другом лице ее очки в широкой оправе выглядели бы ужасно, но Джорджи Самдей они почему-то шли.
– Привет! – сказала она, помахав рукой. – Я как раз гадала…
– О том, чем я попрошу тебя заняться дальше?
– Точно!
Прист щелкнул языком.
– Я хочу, чтобы ты изучила применение казни через сажание на кол. Ее религиозное и общественное значение, историю, содержательный смысл и все такое.
– Я уже сделала это, – сообщила Джорджи и откашлялась. – Сажание на кол чаще всего ассоциируется с жившим в пятнадцатом веке румынским тираном Владом Колосажателем. Он больше известен как Дракула.
– Дракула? – переспросил Окоро. – Как в романе Брэма Стокера?
– Да. У Дракулы Стокера был реальный прототип, чей излюбленный метод казни состоял в сажании людей на кол. Я прочла много готических романов, – добавила она.
– Это весьма неприятный способ умерщвления, – заметил Чарли.
– Да. Влад был одним из самых жестоких диктаторов в истории. Он любил сидеть при свете очага, угощаясь яствами и попивая вино, пока вокруг него корчились в муках его враги, посаженные на кол. Он предпочитал, чтобы кол входил им именно в зад-ний проход, или, если речь шла о женщинах, во влагалище.
– Вместо того чтобы… – Прист вдруг осознал, что испытывает досаду не столько из-за самого описания сажания на кол, сколько оттого, что Джорджи рассказывает с таким энтузиазмом.
– Разумеется, вместо того чтобы подвешивать жертву за ноги и втыкать кол ей в горло, – бодро уточнила Джорджи. – Этот способ убивает быстрее.
Прист кивнул.
– Ну разумеется. Почему я сам об этом не подумал?
Джорджи продолжила, явно не заметив его сарказма.
– Поэтому я думаю, что если человека убивают путем сажания на кол, это может делаться по двум причинам. Во-первых, потому, что это очень мучительная и унизительная смерть. А во-вторых, такой способ умерщвления ассоциируется с человеком, который получал наслаждение, мучая и убивая своих жертв.