— А вот тут как раз используем те самые две секунды, чтобы принять решение. Укол отменим или не отменим, смотря по тому, что нам покажут приборы.
— Андреич, в качестве подопытной… твоя дочь…
Весь день Андреич ходил как в воду опущенный. Когда я накинул плащ, собираясь домой, он подергал за рукав:
— А выбор? Представляешь, каково быть… умным… овощем?
И вот в понедельник, отпросившись по семейным обстоятельствам, и пообещав отработать в выходной, мы отправились в лабораторию, где было разработано это чудо-лекарство.
На обычной белой пластикой двери стандартная табличка: Федотов Николай Федотович. И всё.
— Нам сюда? — засомневался я. Андреич молча кивнул. Мы вошли. Представились. И разговор, как только мы объяснили причину своего прихода, тут же перешёл в деловое русло.
— Ну, мужики, две секунды для процесса длительностью около года… Вы смеётесь? Я понимаю, дочь… Стоп! Что, что вы говорите? — И лысый череп засверкал под бестеневыми лампами лаборатории, поскольку его владелец: мелкий, щуплый и головастый человек, вдруг забегал из угла в угол.
— Врёте, поди?
— Честное слово, — от волнения Андреич перекрестился.
— Вы и вправду можете заглянуть на две секунды в будущее?
— Да, — хором ответили мы.
— А лекарство-то это точно есть? — полушёпотом спросил Андреич.
— Есть… Но тут такая закавыка… Там надо на вес пациента рассчитывать. А у нас его… кот наплакал. В общем, выходит, что по весу это скорее ребёнок должен быть. Минздрав не разрешит.
— Сколько по весу? — Опять хором спросили мы.
— Сщас прикину сколько по весу… — немного помолчал, подняв глаза к потолку: — Максимум килограммов сорок пять — сорок семь.
Я посмотрел на Андреича.
— Ну, примерно… — прищурился он, оценивая дочь.
— Похудеем, если что! — Я вспомнил Людку. На вид там и сорока пяти килограмм нет.
— Э… тут и у нас есть один нюанс, — вздохнул я.
Николай Федотович насторожился.
— Видите ли мы ещё не оформили заявку на изобретение.
— Это, дорогие мои, не изобретение! Это открытие! Боитесь, уплывёт?
— Боимся опоздать. Вы-то ждать не будите. А Людмиле другого шанса не будет. — Андреич смотрел на ученого серьёзно и грустно. В лаборатории повисло молчание.
— Есть идейка! — поднял вверх палец Николай Федотович. — Мы оформим должным образом проведение процедуры, и вы отправите заявку. Ни «Куда пойдет кошка Мурка», а «Исследование результатов медицинской процедуры в ближайшем будущем». Ну, как-то так.
— Мы… мы вам очень, очень признательны, — засуетился Андреич.
— Вы не поняли. Благодарить меня не за что. У меня тут свой корыстный интерес. Ведь если результат будет отрицательным, — он посмотрел на Андреича, — да, возможен и такой вариант. Вы должны понимать степень риска. Так вот, если результат будет отрицательным, то мою разработку… скорее всего закроют. А с вашим прибором мы никакому не навредим. По крайней мере, шанс есть. И если не получиться — я работаю дальше. Однако полагаю, что всё обойдётся. — И он трижды плюнул через левое плечо.