Я сказала Якову, что ага.
— Приведу на рабочее место, говори, шо сидела у меня в коморе, шо вместе смотрели через дырку, шо как раз вышла до уборной, а потом прибежала на крики и упала на пол, шо потом опять выбегла в коридор, а я тебя подобрал, назад в свою комору дотащил, вернул в чувства… Понимаешь?
Я сказала Якову, что понимаю, и спросила:
— А там щас шо?
— А нишо. Органы приехали. Всем сказали занять свои позиции. Допрос будут делать.
Яков обхватил меня своей рукой поперек спины с заходом наперед, и так наперед, что аж ребра мои хрустанули.
— Совай ногами… Не бежи, а совай…
Я выполнила приказ Якова.
Уже на подходе к буфету спросила у Якова:
— А что сказать, зачем я до вас пошла, а не прямо в зал?
— Молодец, Изергиль. Правильно указала. Скажи, шо я заманил, шо пообещал интерес — смотреть через дырку.
Я сказала Якову, что мне будет стыдно такое рассказывать, что не поверят…
— А про палки поверят. Ага?
Я молчала.
Наши в буфете все-все сидели.
Все увидели меня и ойкнули.
Потом все-все заговорили разом, сказали, что уже хотели меня бежать искать.
Мы с Яковом на два наших голоса передали свой рассказ.
В эту самую секундочку зашел Александр Иванович и человек.
Александр Иванович сказал этому человеку:
— Ну тут все наши, чужих нет. Вот — работницы, все женщины. Только Самойленко Степан Федорович — мужчина, фронтовик, коммунист.
Степан Федорович уже стал на ноги в струночку.
Женщины и я с женщинами сидели, а когда увидели, что Степан Федорович не распускается, встали тоже.
Да.
Человек сказал Александру Ивановичу, что понятно.
Александр Иванович с человеком развернулись и пошли с буфета.
В эту самую секундочку мои ноги меня опять подкосили. Я села первая с всех. Конечно, это было плохо. А так уже получилось.
Завтра у нас в буфете был выходной день. А мы все-все пришли, еще с вчера сами так решили и пришли.
Все-все сидели и разговаривали про что попало. Про случай все-все не разговаривали. И я разговаривала про что попало, а про случай — нет.
И надо ж, зашел Яков.
Я подумала, что зачем Яков зашел, что у нас в буфете выходной, что Яков зачем-то ж зашел.
Яков начал своим голосом и словами:
— О! Дисциплина на уровне! В свой законный выходной явилися! Ура!
Катерина в эту саму секундочку рассказывала, как работала на старой работе в ресторане в гостинице «Украина» официанткой, про как Катерину на работе ценили.
Когда Яков начал, Катерина прекратилась на середине слова.
Конечно, Катерина ответила на невежливость Якова, что работы сегодня нету, что если Якову кипяток, так чтоб Яков взял в титане и шел.
Яков заканючил, как подзаборный: