Наконец Бёрк успокаивающе похлопал ее по плечу. Такое проявление эмоций причиняло ему неловкость, и он изо всех сил старался этого не показать.
– Слушания начнутся в девять тридцать. Тебе не стоит опаздывать. Это создаст дурное впечатление.
Рипли кивнула и встала.
– Джонс. Джонси, иди сюда.
Кот с мяуканьем подошел к ней и позволил взять себя на руки. Рипли неловко вытерла глаза.
– Мне нужно переодеться. Это быстро.
Она потерлась носом о кошачью спину. Джонс перенес этот возмутительный поступок без единого звука.
– Хочешь, провожу до комнаты?
– Конечно. Почему бы и нет?
Бёрк двинулся к коридору, и двери разошлись в стороны, выпуская их из садика.
– Ты знаешь, кот – это нечто вроде особой привилегии. Домашние животные на Узловую не допускаются.
– Джонс – не домашнее животное, – Рипли почесала кота за ушами. – Он – выживший.
Как Рипли и обещала, она управилась быстро. Оставалось еще полно времени. Бёрк предпочел дожидаться ее у дверей, занявшись собственными отчетами, и перемена оказалась поразительной. Не было больше ни бледной восковой кожи, ни горького выражение лица, походка обрела уверенность.
«Решимость, – гадал Бёрк, пока они шли к главному коридору, – или просто умелый макияж?»
Оба молчали, пока не подошли к подуровню, на котором находился зал заседаний. Наконец Бёрк заговорил:
– Что ты им скажешь?
– А что тут еще говорить, кроме того, что уже сказано? Ты читал мои показания. Они полные и точные. Никаких приукрашиваний – в них не было нужды.
– Послушай, я тебе верю, но там собрались тяжеловесы. И все они будут искать дыры в твоем рассказе. Там будут федералы, Межзвездная торговая комиссия, колониальная администрация, ребята из страховой…
– Я поняла.
– Просто расскажи им, что случилось. Главное – сохраняй спокойствие и не поддавайся эмоциям.
«Конечно, – подумала Рипли. – Все мои друзья, товарищи по команде и родственники мертвы, я потеряла пятьдесят семь лет жизни во сне. Сохранять спокойствие и не поддаваться эмоциям. Само собой».
Несмотря на твердое намерение последовать этому совету, к полудню Рипли никак нельзя было назвать спокойной и собранной. Повторы одних и тех же вопросов, все те же идиотские обсуждения предоставленных ею фактов, обстоятельное изучение мелких деталей при игнорировании главного – все вместе это злило Рипли и приводило в отчаяние.
Пока она отвечала суровым членам комиссии, большой экран за ее спиной показывал фотографии и досье. Рипли была рада, что этого не видит: там мелькали лица команды «Ностромо». Паркер с идиотской ухмылкой на лице. Спокойный и скучающий Бретт. Там были лица и Кейна, и Ламберт. Предатель Эш, чье бездушное лицо оживляла фальшивая запрограммированная благонамеренность. Даллас…