Рипли наблюдала за своим проклятием, пока монстр не превратился в маленькое пятно, потом в точку, а потом чужого поглотили клубящиеся облака. В грузовом отсеке стих ветер: вентиляционные системы корабля работали на полную мощность, чтобы восполнить потерянный воздух.
Бишоп все еще держал Тритончика за руку. Из его разорванного корпуса торчали трубки и внутренние органы. Веки синтета трепетали, а голова судорожно билась о палубу. Правда, его внутренним регуляторам удалось остановить истечение синтетической крови, чтобы повреждения не стали фатальными. Белые полосы на щеках Бишопа застыли, будто сверкающие полоски слез.
Увидел приближающуюся Рипли, он сумел криво улыбнуться:
– Неплохо для человека.
Бишоп даже восстановил контроль над своими веками достаточно для того, чтобы подмигнуть Рипли.
Та остановилась перед Тритончиком. Девочка выглядела ошеломленной.
– Мама? Мамочка?
– Я здесь, милая. Я здесь.
Подхватив ребенка на руки, Рипли обняла ее, что было сил, и направилась в жилой отсек «Сулако». Вокруг нее успокаивающе ворчали корабельные системы.
Рипли нашла дорогу в медицинский отсек и вернулась в грузовой трюм с носилками. Бишоп заверил ее, что с помощью ему можно повременить. Она мягко положила спящего Хикса на носилки и перетащила его в палату. Во сне выражение лица капрала было мирным и довольным. Он все пропустил, пребывая в забытьи от обезболивающего.
Что касается андроида, он лежал на палубе, сложив руки на груди и закрыв глаза. Рипли не могла точно сказать, умер он или спит. Пусть это определяют более компетентные умы, когда они вернутся на Землю.
Лицо спящего Хикса потеряло всю свою жесткость. Теперь он выглядел не как мачо-морпех, а как любой другой человек. Красивый и невероятно усталый. Правда, он не был «любым другим». Если бы не капрал, Рипли была бы мертва, Тритончик была бы мертва… все бы умерли. Лишь «Сулако» был бы жив, и пустая громада висела бы на орбите в ожидании людей, которые никогда не вернутся.
Сначала Рипли хотела разбудить Хикса, но передумала. Когда она уверилась в том, что жизненные показатели стабилизировались, и процесс регенерации поврежденных кислотой тканей запущен, Рипли уложила его в пустую капсулу гиперсна. Потом повернулась, чтобы осмотреть спальный отсек. Нужно подготовить три капсулы. Если бы Бишоп был жив, возможно, он бы нашел такую заботу о себе избыточной. Синтетам не требовался сон, он, наоборот, ограничивал их.
Тритончик подняла глаза на Рипли. Они шли по коридору, и девочка крепко сжимала два ее пальца.
– Теперь мы уснем?
– Да, Тритончик.