Вскоре палуба «Октябрида» опустела, и все его сорок внешних входов были герметически закрыты. Красивые перила вокруг палубы вдвинулись и пазы.
В центре гладкой, словно отполированной, гигантской спины подлодки, на площади около десяти квадратных метров, сдвинулась внешняя броня и показалось огромное оптическое стекло - главный глаз подводного города.
Кроме этого центрального оптического глаза, два меньших глаза проглянули с обеих сторон носовой части подлодки. Из них изливались потоки ослепительного света. Ряд таких же глаз, с небольшими интервалами, тянулся вдоль всего корпуса подлодки, несколько выше условной ватерлинии.
При погружении «Октябрида» в воду все эти оптические стекла служили совершенно так же, как и в надводном состоянии корабля.
Подводный город давно уже вошел в полосу льдов. Постепенно ледяной слой утолщался, образуя сплошные поля крепко спаянного, отвердевшего льда. Но гигантский корпус подводного корабля скользил, подобно молнии на грозовом небе, сквозь многометровую ледяную толщу, с необычайной легкостью рассекая ее. Ледяное поле перед носом «Октябрида» с оглушительным грохотом и треском раздавалось и дыбилось, трещины разбегались по полю радиусами в два-три километра. Ледяные глыбы, толкаясь и нагромождаясь друг на друга по обе стороны «Октябрида», грозили раздавить всей своей массой светящуюся сталолитовую гору. Бег подводного корабля между разлетающимися гигантскими брызгами льда представлял собой поистине феерическое зрелище.
Не замедляя хода, «Октябрид» постепенно погружался в воду. Внутри корабля царило торжественное спокойствие, в отделениях его не было обычного оживления. Люди словно задумались, ушли в себя и даже переговаривались вполголоса.
Николай Аспинедов, Абэк Аденц и Петр Резцов перешли в смежное со штурвальной отделение. Стоя перед круглым столом посреди каюты, Шалва Бухникадзе рассматривал разложенную на столе карту, что-то бормоча и тыча в нее карандашом. Верный Чавкан, неотступно следовавший за хозяином, сидел около Аспинедова; наклонив голову набок и приподняв одно ухо, он с интересом приглядывался к Бухникадзе. Николай Львович старательно раскуривал свою трубку.
Не отрывая глаз от карты, Бухникадзе задумчиво заметил:
- Если сейчас Антарктика нанесена на географическую карту, то лишь благодаря нашим соотечественникам.
- Именно так! - подтвердил Абэк. - Экспедиция Беллинсгаузена проплыла вокруг всего материка Антарктиды. Ее открытия и научные исследования обеспечили новые и широкие горизонты поляроведению.
- Вскоре и мы с вами пойдем по пройденному ими когда-то пути, - кивнул Аспинедов. - Человечество никогда не забудет заслуг великих русских мореходов и ученых в деле открытия и изучения Антарктики. Нам еще не раз придется напоминать об этих заслугах людям, страдающим подозрительной слабостью памяти.