Майко удивило уже то, что среди приглашенных не было никого из октябридцев, даже русского коллеги иностранных корреспондентов - Льва Апатина. В то же время Джебб Эрнис предложил пригласить на эту пирушку Раб эль Нисана и двух его ассистентов, которые только два дня тому назад появились на «Октябриде».
Услышав предложение Эрниса, Анжу нахмурился и возразил:
- Что ж это будет - вечеринка или демонстрация?! Очень сожалею, месье Эрнис, но я никак не могу согласиться с вашим предложением.
- Считаете неудобным? - ядовито заметил Джебб Эрнис.
- Хотя бы и так. А вы сами полагаете, что подобным поведением мы докажем нашу приязнь к советским людям?
- А нам очень хочется доказать это? - усмехнулся Веллингтон.
- Да, представьте себе, хочется! - с горячностью отозвался француз.
- Неправда, Анжу, ни у кого из нас такого желания нет и быть не может! - резко возразил Джебб Эрнис.
Слова американца задели Унфильди, и он, вскочив с места, возмущенно воскликнул:
- И вы считаете допустимым уединяться здесь для подобных бесед? В таком случае, господа, я считаю свое присутствие среди вас совершенно излишним! - И он, не прощаясь, тотчас же покинул каюту французского корреспондента.
На следующий день Жак Анжу подошел к нему, чтобы извиниться за досадный инцидент и тут же сообщил ему, что пирушка так и не состоялась.
Что же касается Раб эль Нисана, то вначале он выразил полное одобрение поступку Майко Унфильди. Но уже на следующий день выразил глубокую уверенность в том, что благородство Майко Унфильди не будет оценено по достоинству, ибо, по его словам, советские люди никогда не дарили доверием иностранцев.
- Но ведь это же чудесно! - воскликнул Майко.
На лице Раб эль Нисана можно было прочесть выражение изумления и снисходительной жалости.
- И вы, действительно, находите это чудесным? - спросил он.
- Ну да! Я ведь и сам после этого не могу доверять всем без исключения! - решительно отрезал Майко.
- Это относится к иностранцам?
- Только к ним! - подтвердил Майко.
Тем и закончилась эта знаменательная беседа.
Майко Унфильди мог лишь радоваться тому, что после этого инцидента все те, кто был ему не по душе, значительно охладели к нему и оставили в покое. Только Жак Анжу продолжал поддерживать с ним дружеские отношения. Однако отчуждение лишь нескольких несимпатичных ему людей не имело никакой цены в глазах Майко, уже сроднившегося с обществом советских людей. Удачное разрешение поставленных перед «Октябридом» задач он ведь считал и своим личным делом.
Остров Хэнахэ также находился не на главных путях океанического сообщения. На карте командования подводного города этот остров был отмечен лишь вопросительным знаком. О нем не было никаких предварительных данных. Раб эль Нисан также не смог сообщить что-либо определенное о Хэнахэ. Был ли это отдельный остров, или группа островков, какого он происхождения - вулканического или кораллового? А, может быть, его и нет уже?..