***
Эттан Даверт был в ярости.
В бешенстве и гневе.
Преступники-таки ушли!
Выкрали у него из-под носа магистра, и удрали на корабле. Теперь лови ветра в море...
Конечно, он объявит их в розыск, и сына, и Алекс, и даже слуг, но поможет ли это? Вряд ли...
Эттан понимал, что проигрывает, а этого он не терпел. И стук секретаря воспринял почти как личное оскорбление.
- Идите к Ириону!
- Пресветлый, - секретарь весь дрожал, но не удирал. Странно даже. - Вам просили передать письмо...
В руки Преотца лег запечатанный гладким сургучом свиток.
- Кто?
- Они не сказали.
- Так какого Ириона ты принес это сюда?
Вместо ответа секретарь достал из кармана небольшой мешочек. Наклонил его, и на стол Преотца посыпался отборный жемчуг. Эттан удивился настолько, что даже швыряться ничем не стал.
- Что это?
- Они дали мне за то, что я передам письмо.
Даверт бросил взгляд на секретаря, прикинул... Наверняка, большая часть мешочка осела в кармане у мерзавца. Но... Эттан заинтересовался.
- Давай сюда письмо. И пошел вон.
Сургуч легко поддался под пальцами. Сверху был чистый лист. Под ним - еще одна печать.
Несколько минут Преотец смотрел на белого осьминога, оттиснутого в лиловом сургуче, а потом резким движением сломал его пополам и развернул пергамент. Что же пишут ему Тимары?
***
Ант Таламир сошел на берег в Ростали.
Порт был уютным и красивым, а вот мысли у мужчины были черными и грустными. Лидия мертва. Король...
Конечно, он неплохо относится к Таламиру, и признает его способности, но близко к трону Анту уже не быть. Может, оно и неплохо, но куда тогда ему податься? В не покорившийся до сих пор Карнавон?
А ведь ему там не рады. Таламир с каждым днем осознавал это все четче. С каждым штормом, с каждым косым взглядом, с каждым шепотком и сплетней... пожалуй, даже в Эфроне ему были рады больше. Или хотя бы ненавидели меньше. Эфроны и сами были не подарок. Карнавоны тоже, но слишком сильны были суеверия, слишком тяжело было с ними справиться. Да и...
Иногда Таламир думал, что есть в этом нечто такое...
Бесилось и бушевало море, уходила рыба, вблизи берегов все чаще появлялись косатки, и ладно бы они плыли мимо! Тварь же бессмысленная! Куда хочет, туда и плывет!
А эти - плакали.
Рыбаки клялись и божились, что косатки плачут, собираясь в море напротив замка Карнавонов. Каково?
Твари тупые!
Таламир выругал и рыб, и рыбаков, только душевного спокойствия ему это не вернуло. И что будет теперь? Он так долго шел к своему титулу, он столько всего принес в жертву, а теперь? Что с ним станет?
Воистину, чем выше ты взлетишь, тем больнее падать. И падать Таламиру не хотелось, нет.