Будем надеяться, Тавальен дарует ему если и не успокоение, то хотя бы новые союзы. Одно дело - герцог-выскочка, другое, герцог, поддержанный Преотцом. Что удалось несколько десятков лет назад преотцу Лисадндру по отношению к дому Лаис, удастся и преотцу Эттану. Почему нет?
И Таламир зашагал к таверне.
***
Таверна была небольшая, для 'чистой публики', и мужчина позволил себе расслабиться. Заказал обед, выпивку, поудобнее устроился на стуле...
Музыкант перебирал струны гаролы. Достаточно полный, седоватый, настраивал инструмент... будет развлечение к обеду. Действительно, таверна не из худших.
Но...
Слух у Таламира был. Сам бы он ничего отродясь не сыграл, но отличить знакомую мелодию брался. И то, что принялся играть менестрель... было ему знакомо?
Определенно.
Та-та - тарата - та-та. Та-та-тарата - та.
Таламир готов был поклясться, что никогда не видел этого мужчину. Так откуда же он знает музыку?
Он думал над этим вопросом, когда пил пиво, когда слушал веселые слова, о том, что губит людей вода, думал, пока поедал свой обед... осенило его далеко не сразу.
Он никогда не слышал слов. Он слышал музыку.
И слышал ее - от своей жены.
Когда он купил Алаис гаролу, от нее буквально, стало негде спастись. Она играла каждую свободную минуту, объясняла, что всегда мечтала, но отец не позволял, а сейчас, раз уж она герцогиня... позвольте уж исполнить хоть одну маленькую мечту...
Он не запрещал.
А что, супруга, которая играет на гароле, это аристократично. Или хотя бы оригинально. Таламир точно знал, что Алаис не сделает ничего во вред себе, то есть в ущерб его о своей репутации, не так она глупа. Даже слишком умна оказалась.
И вдруг...
Дураком мужчина не был.
Алаис никогда не училась.
Алаис наигрывала эту мелодию. То есть - это ее музыка? Так откуда мужчина ее знает?
Он знает Алаис? Или...?
Руки действовали быстрее головы. Таламир бросил певцу золотой, мух лучше ловить на мед, не на уксус.
- Посиди со мной, добрый человек...
Стоит ли говорить, что менестрель принял приглашение?
И выпил вместе с благородным тьером, и закусил, и вскорости рассказал, что не его это, конечно, песня. Не его.
Где слышал?
Так с маританского корабля донеслась. Женский голос пел, а мужики подхватывали. А он на тот момент и медяка не имел, вот сидел, слушал, слюни глотал... на корабль, конечно, напроситься не посмел, но запомнил, как есть, запомнил. Та женщина долго играла.
Пела тоже она.
Как звали?
Да вроде как Алекс. Или что-то такое... не помнит он точно.
Будь Таламир собакой, у него бы шерсть дыбом встала от этих новостей. Он честь по чести расплатился с менестрелем, отпустил его, и принялся размышлять.