– Нам нужен дом Романа Хейло, – шепотом сказал Англиченков. – Он около военной ветки.
К Скобелевской улице примыкал большой участок военно-инженерного ведомства с угольным складом. Туда вела особая ветка железной дороги.
– Тут их много, и все возле ветки, – пробурчал надзиратель Ракогон.
– Саманный, в два окна.
– Они все в два окна, и все саманные. Петька, говори точнее!
Англиченков насупился. Он оставил полицейских за углом, а сам пошел по улочке, внимательно глядя по сторонам. Через пять минут надзиратель вернулся и позвал:
– За мной!
Домик Хейло оказался обнесен высоким забором, за калиткой зло рычала дворняга.
– Вот и приплыли, – разочарованно сказал городовой Болгов. – Как залает, так они сразу и убегут.
Лыков, которого все собаки боялись, молча надавил на калитку, своротил засов и вошел на двор. Псина прижала уши и легла на землю, изъявляя полную покорность.
– Пошла отсюда!
Ростовцы, одобрительно косясь на коллежского советника, проникли за ограду. Англиченков руководил операцией. Хотя он был просто надзирателем, все признавали его превосходство и подчинялись. Петр послал одного городового к задней калитке. Еще двое встали под окнами. Другие пятеро, включая командированного, приготовились ломиться в дом.
Лыков сотни раз участвовал в подобных захватах и видел всякое. Он сразу понял: что-то не так. Тишина была неправильная, тревожная. Сыщики ворвались в сени, оттуда в горницу, и тут в лицо им полыхнуло. Две или три пули прожужжали, как шмели. Ракогон схватился за шею и присел. Мелькнула широченная спина – один бандит убегал на двор. Алексей Николаевич повел стволом, но выстрелить не успел: Англиченков кинулся следом. Остальные под командой коллежского советника принялись вязать сонных обитателей. Вот рыжий, вот чернявый – кто же убежал?
Поняв, что пятерых удалось взять, Лыков рванул следом за Петром. И нашел его во дворе. Надзиратель обнимал за плечи городового, поставленного у задней калитки, а тот заваливался набок; из живота его обильно лилась кровь.
– Сволочь, успел ткнуть… – пробормотал не имеющий чина, силясь удержать раненого.
Вдвоем они уложили его на траву, быстро перевязали и потащили к пролеткам. Туда уже привели пленных. Вентерюшники косились на пострадавшего и ежились, боялись, что им сейчас достанется.
– Как думаете, обойдется? – спросил Петр сиплым голосом, когда экипаж с раненым городовым умчался в больницу.
– Обойдется, – уверенно ответил Лыков. – Брюшина не задета, повезло ему. Крови много потерял, но жить будет.
– Откуда вы знаете?
– Повоюй с мое, и ты начнешь разбираться.