– А кто у тебя в дворянской, Вильгельмина? – запанибрата обратился к хозяйке надзиратель.
– В дворянской? – удивился коллежский советник. – Тут есть чистые помещения?
Англиченков загоготал:
– Это у нас шутка такая. В дворянской – это значит во дворе. Там сена насыпали, и самые нищеброды спят на свежем воздухе.
– Там сейчас уж нет никого, – подбоченилась вдова. – Ты, Петя, своим басом всех распугал. Можешь пройти, убедиться.
– Ну, раз так, можно и не ходить, – махнул рукой Англиченков. – Ваше благородие, вы все посмотрели?
Лыков обвел вокруг себя взглядом. Обитатели притона давно проснулись и теперь пялились на полицейских. Вид у них был негостеприимный. Надо уходить, покуда целы.
– Да, Петр Павлович. Что у нас дальше на плане?
– «Лихая пещера» и «Окаянка». Там еще хлеще, чем здесь!
– Ну, госпожа Колбасенко, нам пора.
– Вот уж нет, – заартачилась вдруг Ольга-Генриетта-Вильгельмина. – Просто так я столь доброго господина помощника пристава не отпущу. У меня для дорогих гостей семожный балык припасен и водка. Очень вкусная! Извольте пройти ко мне в комнату.
Пришлось задержаться и выпить с хозяйкой. Наконец сыщики вышли на улицу. Спустились вниз к пароходным кассам, Англиченков покурил там с постовым городовым. Лыков стоял рядом и смотрел на реку. Мосты – и железнодорожный, и оба наплавных – развели, и по Дону сплошным потоком шли пароходы. Сигнальные огни ярко блестели в ночи, свистки весело перекликались, лопасти колес гулко били по воде. Хорошо…
Затем сыщики взяли единственного стоявшего у касс извозчика и велели доставить их на Дмитриевскую, 28. Ростовец косился на питерца, потом заговорил:
– А вы молодцом, Алексей Николаевич. Не дрейфили, я же видел. И подыграли мне как надо. Вильгельмина завтра попрется в Четвертый участок, чтобы навести об вас справку. То-то удивится.
– Мы ушли без мордобоя, даже водки выпили. Значит, ты узнал, что хотел?
– А то! Заметили парней возле печки?
Лыков уточнил:
– Рыжий, чернявый и два недоростка?
Петр опешил, потом хохотнул:
– Я думал, мы такие с дядей Яшей одни в целом свете. Оказывается, не одни.
– И что парни?
– По всем приметам это те, кто грабил кондитерскую Филиппова.
– Но мы их отпустили, – нахмурился питерец. – Ненадолго?
– Так точно. Своим приходом, как я уже вам говорил, мы их напугали. Теперь ребята переедут. В три часа у меня встреча с осведом, он скажет, куда именно. Желаете принять участие в аресте?
– Желаю.
В пять утра пролетки подъехали к Собачьему хутору. Со стороны ипподрома громко ржала лошадь. Возле боен надрывалась свора псов – ждали, когда им выкинут мослы. На самом хуторе было тихо.