Аргентина!
* * *
…Лилово-красная тень, мягкий теплый голос — воском в уши.
— Когда-нибудь эта участь постигнет всех, шевалье Кретьен, может, очень скоро. Сроки нам знать не дано! Но пока гибнет лишь один город. Не спрашивайте, за что, история с Зеленым Камнем — лишь одно из объяснений. Ответ ищите в Книге Иова, и ответ очень прост. Его — Высшая воля! И не нам, Им сотворенным, судить!.. Авалан исчезнет — с лица Земли, из Истории, из памяти. На его месте будет именно то, что вы видите: трава, кустарник, безлюдный холм. Таков Его приговор, Кретьен. Но где, в каком из миров, это случится? В реальности? В вашем воображении? Пока этого не знает никто, даже Он. Да и нет! Если город — лишь ваше видение, ваш Авалан-Авалон, станут не-бывшими, сгинув без следа, все, когда-то в нем жившие, даже те, кто удостоился Райского блаженства. Их сотрут, вычеркнут из Бытия и Небытия. Если же это происходит в реальности, то грешники — все, кто сейчас в городе, понимаете? — погибнут без покаяния, их ничто уже не спасет. Ад — каждому, вне зависимости от заслуг и грехов. А решать придется вам, Кретьен, ибо вы сотворены по Его образу и подобию. Вас не накажут в любом случае, вы в своем праве. Неопределенность, ограниченная вашей личной волей, преобразуется в неопределенность реального мира — и будет вами же устранена. Торопить не стану, вначале попытайтесь понять.
Он ответил — твердо, как и умер:
— Уже понял. Вы — не рыцарь Грааля. А выбирать я ничего не стану!
Аргентина — Красное Вино, рухнула с небес.
7
Вид у Руди был настолько несчастный, что Мухоловка, улучив паузу между выстрелами, пододвинулась ближе и, претворяя давнюю мечту, взяла парня за ухо.
— Лейтенант, не раскисать!
А поскольку ухо было рядом, пропела громким шепотом:
Мой несчастный Арлекино убит.
Между ресниц
У него запекся выпавший снег,
Майн фройляйн Диц!
Песню, разудало-солдатскую и совершенно бестолковую, спел вчера на привале сам лейтенант Кнопка, как он пояснил, в целях поднятия духа личного состава. Дух едва ли поднялся, петь Руди оказался не мастак, но Анне понравилось, может быть, именно отсутствием всякого видимого смысла. Один в один — вся их нынешняя операция.
Я пою в кругу взъерошенных глаз
Вдвоем с тобой.
Наплевать, что завтра выведут нас
Отсюда в бой!
Стрельба на шоссе не стихала, бой тянулся уже девять минут (контрольный срок — десять), значит, все пошло не так. Она же, командир секции «С», могла лишь наблюдать — и успокаивать упавшего духом лейтенанта. Секцию, к его крайнему расстройству, оставили в резерве, на опушке елового леса в полусотне метров от расстреливаемой колонны. Ради чего — поди пойми. «Для нейтрализации возможного прорыва», — мудро молвил самый главный, капитан Телль. Интересно, куда? В хвойную чашу? Но приказ — есть приказ, а на войне, как на войне.