– Отпустил, – повторил громче. – Пра, я хотел…
– Зачем?
– Ну, понимаете ли, он показался мне… Я дал ему задание, и он…
– То есть, вы решили, что этот человек не имеет никакого отношения к убийству Дорис-Марджет Крама? Что вы кинулись в погоню не для того, чтобы поймать его? Вы… что вы такое натворили, Груви? Вы хоть понимаете, что вы упустили подозреваемого? Вы, может быть, убийцу отпустили!
– Понимаю, но…
– Более того, – он чуть посторонился, делая шаг вперед с крыльца, и за его спиной нарисовались два вооруженных человека, – вы сами что натворили?
– Не понимаю. То есть, я знаю, что нарушил инструкции, но…Я, в конце концов, некромант! И понятие корпоративной этики…
– Нет, Груви. Вы не некромант. Вы – ошибка природы! Вы что, сами не знаете, что наделали?
– Простите…
Вместо ответа инквизитор простер руку вдаль. Я проследил за нею взглядом – и все слова умерли на языке, не родившись.
Зарево, которое освещало дворик, не имело ничего общего с закатным пламенем. Это светилось кладбище. Каждая могила испускала слабый свет.
– Ты знаешь, что это такое?
– Ну…
Признать, что никогда не видел ничего подобного – язык не поворачивался. Кое-что подобное уже однажды было. Почти четыре года назад, на храмовом жальнике Больших Звездунов, когда местный пра вкупе с Гебрианом-Деем Доллом, бароном Чернореченским решил поднять похороненных там покойников и натравить их на горожан. И год спустя в Добрине, когда тамошние некроманты решили провести «зачистку» заброшенного кладбища в городском парке. Кто-то еще поднимал мертвецов? Вот так, толпой?
– Да или нет? – прозвучал над ухом инквизиторский баритон. – В глаза смотреть! Отвечай на вопрос!
– Не знаю, – ответить получилось, а вот отвести взгляд от сияющего бело-зелеными колдовскими огнями кладбища – нет.
– Это не ответ. Это работа некроманта. Осталось выяснить, которого – того, кто удрал с места преступления, отпущенный кем-то слабохарактерным, или тем, другим, кто сейчас стоит и слова сказать не может?
Что-то подмывало признаться – ведь, как ни крути, а с духами у придорожного камня разговаривал именно я! – но язык примерз к нёбу.
– И что мы имеем в результате? – продолжал вещать пра Михарь. – Мы имеем либо сговор с целью покрыть чье-то преступление, либо это самое преступление, совершенное безответственным типом, не видящим дальше собственного носа. То, что этот тип в данный момент проходит стажировку на звание инквизитора, ничего не меняет – к лучшему. Наоборот, является отягчающим преступление фактором.
Да куда уж тяжелее-то?
– Посему, – баритон пра Михаря задрожал – столько в нем было патетики, – властью, данной мне Святой Инквизицией, выношу решение о задержании главного подозреваемого вплоть до выяснения всех обстоятельств. Взять его!