– Понимаю, господарь.
– Я пошел!
Хлопнула дверь. Мы с незнакомкой остались одни. Я лежал на лавке, перебинтованный так, словно на мне живого места не было, до груди укрытый тонким одеялом. Девушка топталась рядом, явно не зная, с чего начать. То ли обязанности сиделки ей были внове, то ли знала, что будет ухаживать за некромантом, и робела.
– Я не кусаюсь, – сказал тихо. – Присядь.
Она повиновалась, но пристроилась на краешек моей постели. Ничего так девушка. Русая коса, пятнышки веснушек на гладких щечках, слегка курносый носик, маленький ротик. Красивая. И лицо смутно знакомо. Только вот откуда? Или я в мужском монастыре настолько отвык от женского общества, что теперь готов кинуться на любую смазливую девчонку? А как же моя жена? Смерть крайне ревнива. С ее точки зрения просто идеально – запереть супруга там, где он при всем желании не сможет найти, с кем ей изменить.
Девушка тоже рассматривала меня со странным выражением лица. Тоже пытается вспомнить, где мы могли встречаться?
– Как тебя зовут?
– Томила. Как вы… все хорошо?
– Ну, почти. Жить буду, – промолвил с уверенностью. У супругов Смерти есть одно преимущество перед простыми смертными – они легче и быстрее других восстанавливаются от ран, дольше сопротивляются любой болезни, от простуды до чумы, и в сложных ситуациях им чаще сопутствует удача. Например, я больше, чем уверен – любому другому некроманту, окруженному толпой мертвяков, просто не удалось бы завершить «крест-отрицание».
– Это хорошо! Спасибо вам!
– Не за что. Ну, подумаешь – мертвяков разогнал! В конце концов, это моя работа…
Ага, убирать то, что сам же и насвинячил. Но кто же знал, что моя попытка переговорить с духами умерших и отпустить их даст такой побочный эффект?
– И все равно… – девушка поколебалась и вдруг взяла мою руку и прижалась к ней губами.
– Ты что? Что? – я вырвался самым непочтительным образом. – Я не священник и не принадлежу к королевскому роду. Не надо мне руки целовать!
– Но вы же…
– Это ничего не значит! – напрягся я. – Мало ли, что там тебе пра Михарь наговорил! Это он у нас злобный инквизитор, а я – всего-навсего некромант, с которого он глаз не спускает. Так что не надо лишних почестей!
Томила отстранилась. На хорошеньком личике ее проступило растерянное выражение:
– Но это совсем не то… Вы меня что, не помните?
– Милая, – я пошевелил забинтованной рукой. Левая пострадала больше – ею я прикрывал горло – так что рабочей оставалась лишь правая. – Ты – красавица, каких мало. Тебя не скоро забудешь. Но, видишь ли, дело в том, что я в городе недавно. Я еще просто не успел осмотреться и…Да, мне твое лицо кажется знакомым. Наверное, мы где-то виделись раньше?