— Ты к кому, мальчик? — спросил вахтер.
— Я к папе.
— Нету.
— Без пропуска не разрешается.
— Но мне очень нужно. Папа забыл билеты на поезд, он просил привезти.
— Это не мое дело, кто что забыл, — строго сказал вахтер. — Без пропуска нельзя.
— Да вы, наверное, знаете моего папу. Он здесь работает, он диктор.
— Барышев.
— Товарища Барышева я знаю. А тебя не знаю и не пущу.
— Он же опоздает на поезд.
— А мне какое дело, — сказал вахтер и отвернулся.
Славик, насупившись, смотрел на вахтера. В эту минуту Славик проклинал его и удивлялся тому, как такие бессовестные люди могут жить на земле. Неужели непонятно, что из-за этого глупого упрямства пропадут билеты и папа с мамой никуда не смогут уехать!
Но вахтеру, кажется, было ничего не понятно. Он стоял отвернувшись, не желая ничего ни слушать, ни отвечать, ни вникать в чужие заботы.
— Тогда вы передайте ему, пожалуйста, билеты, — попросил Славик, стараясь говорить самым вежливым голосом, на который был способен.
— Ничего я передавать не буду.
— Разве вам трудно передать? — спросил Славик, растрачивая последние крупицы вежливости.
— Не трудно, — равнодушно сказал вахтер. — Просто не хочу.
Терпение Славика кончилось. Мгновенным и точным движением он выхватил из кобуры вахтера пистолет и крикнул:
— Руки вверх!
Вахтер побледнел и медленно поднял руки, с ужасом тараща глаза на Славика.
— В угол! — приказал Славик.
Вахтер попятился и забился в дальний угол.
— С места не сходить! — сказал Славик и бросился наверх по широкой лестнице. За спиной он услышал крик вахтера и еще какие-то крики. Славик бежал по длинному коридору, а из боковых дверей выскакивали люди, пытаясь преградить ему дорогу. Славик направлял на них пистолет, и люди исчезали мгновенно, словно куклы за ширмой.
В конце коридора Славик увидел папу. Славик отдал ему билеты, развернулся, проделал тот же путь и, швырнув пистолет вахтеру, выскочил на улицу.
Но это все было мысленно. А на самом деле Славик потоптался на месте, повернулся и протиснулся в дверь, которая тут же захлопнулась.
В растерянности стоял Славик на широкой площадке перед дверью, зажав в кулаке билеты. Поведение вахтера было непонятно и мерзко. Вахтер был враг, и с ним следовало поступить как с врагом, но Славик понимал, что это ему не по силам, и ему было горько от своей беспомощности.
В эту минуту распахнулась дверь, и враг появился на площадке.
— А вообще-то Барышев уже уехал, — сказал он. — Был и уехал. Велел тебе записку передать, если придешь.
На бумажке, которую враг протянул Славику, было написано: