Шаг за шагом я поднимался все выше, и когда миновал очередной пролет, едва не выронил автомат.
Дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы.
Я всю жизнь знал лежащего вниз лицом человека. Точнее, оставшееся от него кровавое месиво. Если бы не часы «50-летию победы», доставшиеся ему от моего прадеда, что валялись рядом, — ни в жизнь не признал бы в обглоданном трупе своего отца. Одежда разодрана, ни лица, ни кистей… только обезображенное тело.
Глядя на запекшуюся кровь, я до скрипа сжал зубы и бросился наверх. Мигом оказался на четвертом этаже. На полсекунды замер — нужная мне деревянная дверь была выломана. Отбросив страх и сомнения, решительно шагнул через порог.
За спиной оглушительно прогрохотал замок. Я резко обернулся — в приоткрытом проеме железной входной двери увидел усталое, немного осунувшееся лицо. Вокруг синих глаз за последнее время добавилось морщин, когда-то идеально уложенные светлые волосы скатались и походили на паклю.
— Саша… — неуверенно пробормотала она. — Где же ты был?..
Не ответив, я бросился к маме. Она впустила меня в прихожую и крепко обняла. Но тут же разжала объятья, заперев дверь на два замка и щеколду.
Бегло осмотрелся — обстановка в прихожей ни капли не изменилась, лишь пол покрывал слой засохшей грязи, и по всей квартире скверно пахло.
Послышались шаги, и из зала вышла девушка с растрепанными темно-русыми волосами да потускневшим автозагаром на лице. Хозяйка квартиры тоже схуднула. Помню, как пару месяцев назад жаловалась, что все еще не может вернуть форму после вторых родов. Что ж… Апокалипсис в помощь…
— Привет, — тихо поздоровалась Настя, держа на руках спящую десятимесячную дочь Арину.
— Привет, — отозвался я и помахал рукой Вите — семилетнему сорванцу, опасливо выглядывавшему из-за спины матери.
— Как же я рада тебя видеть! — мама всхлипнула и снова попыталась обнять меня.
Отстранившись, я решительно проговорил:
— У нас очень мало времени. Разговоры и рассказы потом. Из соседей еще остался кто?
Настя посмурнела и молча покачала головой. Мама всхлипнула еще громче.
— Быстро одевайтесь! Мы уезжаем!
Мама помогла Насте запаковать раскричавшуюся Арину в комбинезон, затем женщины быстро накинули верхнюю одежду. Натягивая шапку, хозяйка квартиры сообщила, что давно подготовила все самое необходимое, и через минуту притащила из зала в прихожую две большие спортивные сумки.
Малышка утихла, причмокивая соской. Я замер возле платяного шкафа.
— Насть, остались куртки Генриха? — спросил я, пропустив более животрепещущий вопрос — где, собственно, сам ее последний хахаль, пришедший на смену тому, который был после отца Арины.