Прятавшиеся три года оккупации и выжившие не хотели вспоминать о том кошмаре, оттого и нет их «Воспоминаний и размышлений». И обращались с ними так же, как и с нашими мамами, побывавшими «на территории, занятой врагом…»
Интересной оказалась судьба отца нашего ровесника Алика, жившего на втором этаже, над подъездом дома № 26 по улице Жуковского. Отец Алика, еврей, до войны жил, по рассказам соседей, очень богато. По своей работе часто ездил в загранкомандировки, и его семья в материальном отношении резко выделялась среди соседей. Тогда живущие в таких условиях граждане редко долго оставались на свободе: это выглядело подозрительно.
Под подозрение попал и отец Алика. Почувствовав это, он сбежал неизвестно куда, однако о семье не забыл — регулярно снабжал их деньгами. Прятался он до прихода румын. При них посчитал возможным объявиться, однако быстро разобрался в обстановке и снова исчез.
Мама Алика была русская и их никто не трогал. Она приторговывала своим имуществом — было чем. Видимо и румынские солдаты не всё сумели найти.
Отец Алика и в этих условиях умудрялся помогать семье, хотя делать это ему было труднее, чем другим. Прятаться и одновременно зарабатывать — это было немыслимо.
С приходом наших войск он вновь исчез из Одессы, однако все равно постоянно присылал деньги из разных концов СССР.
Алику с мамой после освобождения города жить было сложнее, чем при оккупантах. У них часто производились обыски, а со временем они куда-то делись (или их дели). Так, судя по всему, далеко не глупый человек, при любой власти оказался «перед Родиной вечно в долгах», и, наверное, плохо кончил, а возможно, впоследствии был реабилитирован.
В соседнем дворе № 21 на втором этаже проживал мой ровесник Виктор. Двери их квартиры выходили на веранду двора, и после обеда эта сторона ярко освещалась солнцем. Мама Виктора, тетя Ира, позвала как-то меня в гости.
Витя восседал на качелях, прикрепленных к потолку дверного проема и катался. Увидев меня, остановил качалку и предложил «получить удовольствие». Так мы познакомились. Тетя Ира принесла по кусочку хлеба. Пришел с работы отец. Он был очень высоким, широким в плечах. Позже я узнал, что он работал ремонтником в порту.
После освобождения Одессы отец Виктора продолжал работать, и даже ожидал награду за потопление какого-то катера во время немецкого отступления, но внезапно куда-то исчез. Тетя Ира и Витя никогда на эту тему не говорили, но дружеские отношения у нас сохранились на всю жизнь.
В шестилетнем возрасте мальчишки уже считались вполне взрослыми и такими считали себя сами.