— Я очень опасная женщина.
— Не знаю. — Слова прозвучали глухо, как будто у говорившего перехватило дыхание. — И я не увез тебя из крепости, чтобы ничто не мешало нам спокойно поговорить по душам.
«Выходит, им двигало не желание, а банальное любопытство», — поняла Скарлет. Ее рука упала на колени. Но она не почувствовала разочарования. Ее закаленное болью сердце давно перестало быть восприимчивым к подобным уколам. По крайней мере, ей очень хотелось, чтобы это было так.
— Ты дурак, если думал, что перемена декораций развяжет мне язык, — отрезала она.
Гидеон промолчал, но Скарлет заметила, как дернулась мышца на его щеке. Его явно не обрадовали ее слова. Решив закрепить успех и насладиться мгновением, она послала ему обворожительную улыбку. «Так ему и надо! — решила Скарлет. — Пусть блуждает впотьмах, задается вопросами, на которые нет ответа, как я все эти годы, когда мою душу грызли, буквально разрывали на части тревога и неисчерпаемое горе». При воспоминании о том, через что ей пришлось пройти, улыбка на ее губах, которая и без того была продиктована не чувством, а усилием воли, погасла. Более того, ей пришлось прижать язык к нёбу, чтобы в приступе ярости не впиться в него зубами.
«Я вернусь за тобой, — пообещал ей Гидеон однажды ночью, много-много лет назад, — и освобожу тебя. Клянусь всем, что у меня есть!»
«Нет! Не уходи! Не оставляй меня здесь одну!» — взмолилась она тогда. «Господи, надо же было тогда быть такой нюней…» — ругала себя потом Скарлет. Но она сидела под замком, а он был для нее единственным лучиком света.
«Милая моя, ненаглядная! Ты ведь отлично знаешь, что я безумно тебя люблю и даже короткая разлука — это пытка для меня, — говорил он ей тогда. — Но сейчас я должен уйти. Поверь мне: так надо, от этого зависит очень и очень многое».
Однако Гидеон так и не вернулся и не дал о себе знать. Так Скарлет и жила в безвестности до тех пор, пока титаны, освободившись из Тартара, тюрьмы для бессмертных, не захватили власть на небесах. Тогда Скарлет вернулась на землю и принялась искать, и розыски привели ее… в пошлый ночной клуб, где ее любимый пил в три горла и веселился до упада.
Злость женщины усилилась настолько, что перед глазами поплыли красные круги. «Глубокий вдох, — сказала тогда она себе. — Медленный выдох». Постепенно круги исчезли.
— Разговор окончен, — бросила она, впрочем не двигаясь с места. «Ну что ты дальше будешь делать? — мысленно спросила она Гидеона. — Ты ничего от меня не добьешься и уж точно здесь не удержишь».
— Можешь сбежать от меня. — Гидеон скрестил руки на широкой груди. — Иначе не пожалеешь об этом.