— Ты помнишь? — спросила Нема.
Воин помнил маленького мальчика и теперь знал, что это была Скарлет, но понятия не имел о том, что когда-либо прежде сталкивался с ней, когда она повзрослела.
«Может, и в моей памяти покопались?»
— В любом случае, — продолжила женщина, — по какой-то неизвестной причине ты так и не вернулся. Ты оставил ее там. — Она снова неискренне улыбнулась и добавила: — Какая жалость.
Гидеон вскочил, тяжело дыша из-за внезапно охватившего его приступа ярости, открывая и закрывая зажигалку. «Значит, она и правда покопалась в моей голове», — решил он.
— Хочешь об этом вспомнить? Дай мне руку, и все. Я смогу попасть в твою голову, несмотря на ошейник.
— Однажды… — рявкнул воин, хватаясь на решетку и тряся ее, из-за чего зажигалка стучала о металл.
— Да? — спросила богиня, решившая, что Гидеон не сможет причинить ей вреда. Она села, не отводя от него глаз. — Однажды? Что ты сделаешь?
— Я… Я… — попытался ответить Гидеон, но никак не мог придумать для нее достаточно жесткую кару.
— Ты меня убьешь? Будешь пытать? Что ты можешь сделать, чтобы причинить мне вред? Скажешь, что я уродина, что у меня нет сил? Давай. А я, в свою очередь, накажу за это Скарлет. Мы оба знаем, что она за мной вернется. Я заставлю ее возненавидеть тебя и убить, заставлю спать сегодня с одним мужчиной, а завтра — с другим, сделаю так, чтобы она убила себя. Так что ничего…
Внезапно раздался громкий рев, который никак не утихал. Пока Нема говорила, Ложь, этот заключенный в клетку хищник, полный ненависти, рыскал по всему телу Гидеона. Но когда она упомянула о смерти Скарлет, он вырвался. Еще до того, как Гидеон понял, что происходит, демон, костлявое воплощение зла, покрытое чешуей, с рогами, вырвался из его тела.
Нема в ужасе завизжала, а демон набросился на нее и через несколько мгновений залез в ее тело. Она дернулась, сгорбилась и заскулила. Очень скоро по ее лицу потекли слезы.
— Я такая уродливая, — причитала она, — такая слабая. Я не достойна того, чтобы жить. О, боги, я такая никчемная.
Если только что, произнося эти слова, она насмехалась над Гидеоном и не верила в их правдивость, то теперь, когда демон стал убеждать ее в реальности лжи, она поверила в них, и эта вера стала разрывать ее изнутри.
Воину оставалось только наблюдать за происходящим. Его собственная ярость утихала, уступая место крайнему удивлению и восхищению. Ложь действительно ушел от него, а теперь рыщет по голове Немы, заставляя ее поверить в правдивость вранья о ее красоте и силе. Гидеон понятия не имел, как это удалось демону, и не знал, почему тот не делал этого никогда раньше. Не менее удивительным для воина оказалось то, что демон остался вменяемым, а сам он — живым.