Через несколько минут Нема, содрогаясь всем телом, рыдала, лежа на раскладушке, а демон вернулся к Гидеону и с урчанием, в котором слышалось нечто большее, чем простое удовлетворение, поудобнее устроился в его голове.
«Как ты сделал это?» — спросил изумленный Гидеон.
«Знаю», — сказал демон, давая таким образом своему носителю понять, что не может ответить на этот вопрос.
«Тогда зачем ты вернулся?»
«Не связан с тобой».
«Мать честная! — подумал Гидеон и задал Лжи еще один вопрос: — Сможешь сделать так снова?»
«Знаю».
«Давай это выясним».
— Лучше пристегнись, — улыбнувшись, посоветовал он богине. — Тебя ждет масса веселья.
С многочисленных деревьев падали ломкие, сухие листья. Они били Страйдера по щекам, царапали кожу, ухудшали и без того поганое настроение. Перед ним шагала привязанная к нему Хеди, она же Хейди, она же Экс, и ей доставалась львиная доля ударов ветками. Женщина постоянно ворчала, жаловалась и по-всякому обзывала воина, причем самым невинным оскорблением было «ублюдок».
Еще там, в отеле, Страйдер схватил ее, намереваясь заставить испытать такую боль, которой она никогда прежде не чувствовала, однако не разрубил ее на множество кусочков и не нанес ни царапины, и теперь жутко из-за этого злился.
Воин уже занес над Хеди нож, собираясь по меньшей мере отрезать ей палец, ведь она заслужила это, убив Бадена. Но когда она посмотрела на него, он заметил в ее взгляде безграничную смелость и вызов. Казалось, будто она хочет, чтобы он с ней покончил. И Страйдер опустил руку, решив не давать ей желаемое.
Хеди стала бессмертной, но Страйдер не знал, как это ей удалось или какие способности она приобрела. Казалось, будто она чувствует, в каком направлении устремились его мысли, ибо она закричала:
— Тебе следовало бы убить меня, болван!
Серые глаза Хеди блестели, кожа покраснела, и на ней выступили росинки пота, напоминавшие крохотные льдинки, а выкрашенные в розовый цвет волосы прилипли к вискам. Но даже теперь она казалась симпатичной, и Страйдер возблагодарил богов за то, что никогда не питал любви к красивым стервам.
— И положить конец твоим страданиям? Нет уж. Шевелись давай.
— Ты единственный, кто будет страдать, — заявила в ответ Хеди. — Если думаешь, будто я стану держать свою ярость при себе, то ты глупее, чем кажешься. А кажешься ты полным идиотом. Я собираюсь рассказать тебе обо всем, что меня беспокоит, начиная с насекомых. Они жрут меня заживо!
Женщина жаловалась на насекомых на протяжении получаса. Но от ее визга уши Страйдера завяли уже через пять минут.