— Ах да, Гид. Я соврала тебе. Мы никогда не были мужем и женой.
«Черт, черт, черт!» — повторял Гидеон, по-прежнему не понимая, когда Скарлет врет, а когда говорит правду, и его это жутко раздражало. Каждое произнесенное ею слово ласкало его слух, отчего все тело охватывала дрожь. «Почему так происходит?» — спрашивал себя он. Гидеон знал, что, слыша правду, демон обычно шипел, а сталкиваясь с ложью, зверюга, как правило, урчала. Но Скарлет Паттинсон — у воина чесались кулаки усеять стены гостиничного номера дырами, и он едва сдержался, — действовала на демона совершенно гипнотически: он просто упивался ее низким, чуть хриплым голосом, мало заботясь о смысле сказанного. Гидеон должен был положить этому конец, иначе его вопросы так и останутся без ответов.
«Уйди от нее», — велел Ложь.
«Пойти за ней и взять ее? — переспросил мужчина, а затем отрезал: — Нет уж, дружище. Мне пока еще дороги мои яйца». Скарлет была из тех женщин, с которыми шутки плохи. Попытка сорвать поцелуй, когда она бодрствует, могла стоить смельчаку сломанного носа, а желающий поглазеть на изгибы ее обнаженного тела, пока она моется, мог стать жертвой принудительной кастрации.
«Обнаженное тело… изгибы… Здравствуй, стояк!» — мысленно поприветствовал Гидеон.
Дверь захлопнулась, щелкнул замок. «Ну вот, теперь я точно не смогу войти, — подумал Гидеон. — Жаль… а впрочем… этот щелчок означает, что Скарлет раздевается. Должно быть, сейчас она осталась в одном белье. Какое оно? Черное. Кружевное. Бюстгальтер расстегивается спереди, стоит лишь протянуть руку и ловким быстрым движением расцепить крючки… А может, бог с ними, с яйцами? Может, оно того стоит?»
Гидеон двинулся в сторону двери. Его рот наполнился слюной, тело объяло пламя такой силы, что кровь в жилах тут же вскипела. Он уже занес кулак, чтобы постучать в дверь, но в последнее мгновение отдернул руку.
«Ради бога, держи себя в руках!» — мысленно велел он себе.
«Легко сказать… — подумал Гидеон. — Она ведь так прекрасна! Вылитая аристократка со старинного портрета, с нежной, прозрачной, чуть тронутой розовым кожей и водопадом черных волос». Опасные изгибы и рельефные мышцы, которые обычно мало кого украшали, удивительно ей шли. Скарлет выглядела гармонично и изящно. Да, именно изящно. Вот то слово, которое идеально описывает ее покрытую татуировками спину. На пояснице были начертаны слова TO PART IS TO DIE[3] в обрамлении множества цветов самых разных оттенков, форм и сортов. Если Гидеону чего и хотелось, так это кончиком языка обвести контуры всех этих причудливых лепестков. Чуть ниже, на бедре, было вытатуировано изображение разноцветной бабочки, будто летевшей в этот дивный сад.