«Если потом пожалуется на то, что я не сменил иглу, отшлепаю ее, — решил Гидеон. — Но сначала обниму. И займусь с ней любовью. А потом еще раз обниму. Мы бессмертные, к тому же уже были вместе в постели. Так что все будет хорошо».
Воин повторял эти действия снова и снова. Теперь он уже не мог сказать, сколько раз брал у себя кровь и перели вал ее Скарлет. Остановил его Кейн, схватив за запястье и заявив:
— Хватит. Иначе ты сам полностью лишишься крови.
Гидеон знал, что друг прав. Он чувствовал такую слабость, которой прежде никогда не испытывал. В то же время он готов был отдать Скарлет всю свою кровь до последней капли, если понадобится.
— Больше ты ничего не можешь сделать, — произнес Кейн так же мрачно, как и Торин до этого. — Остается только ждать. И молиться.
«Сладкие сны, сладкие сны, сладкие сны», — постоянно повторял демон Лжи.
«Черта с два я ничего не смогу сделать, — зло подумал Гидеон. — Кое-что все-таки могу. Например, призвать Кроноса».
Тени окутали Скарлет, утянули ее во тьму, полную визгливых воплей, и стали удерживать там. Они сидели взаперти внутри ее тела, поэтому она была единственным существом, способным их прокормить. А питались они страхами, большим количеством сильных страхов, которые собирались получить от Скарлет.
В ее сознании ужасные картины проносились одна за другой, и участником почти всех чудовищных событий был Гидеон. Вот он занимается любовью с другой женщиной и получает от этого огромное удовольствие. А теперь Гален отрубает ему голову. Вот он отправляется на поиски Мнемозины, решив отомстить за смерть Скарлет, и погибает в неравной схватке.
Скарлет пыталась вмешаться в каждую сцену и изменить ход событий, но все становилось только хуже. Гидеон либо смеялся над ней, либо пытался убить. При этом ее горло нестерпимо болело. Ей было трудно дышать, а конечности казались тяжелыми и холодными. Она знала: все, что подкидывает ей воображение, невозможно, ведь Гидеон никогда с ней так не поступит, и из-за этого к целому букету сильнейших чувств добавлялась вина. И Скарлет…
…Скарлет удивленно заморгала. В ее крови зажегся теплый огонь, растекшийся по всему телу и оставлявший за собой крохотные очаги энергии, которые увеличивались и соединялись, пока не охватили тело женщины целиком. Тьма и крики наконец отступили, и Скарлет погрузилась в здоровый и крепкий сон.
Проснувшись, она поняла, что не знает, сколько времени проспала.
— Тварь! — раздалось из конца длинного темного тоннеля. — Ты меня не слышишь? Ты меня не видишь?
«Гидеон, — подумала Скарлет. — Он где-то неподалеку». Она открыла глаза, которые нестерпимо жгло, и ощутила приступ радостного возбуждения, с трудом разглядев его лицо, склонившееся над ней. Туман, возникший перед ее глазами и не дававший ей рассмотреть Гидеона, был вызван тем, что тени покинули ее тело и теперь плясали вокруг него.