«Сделает мне больно», — перевела про себя Скарлет, а вслух произнесла:
— Он не станет. — «Наверное», — пронеслось в ее голове. — Стоит попробовать.
— «Пожалуйста, попытайся, попытайся, попытайся», — стал умолять демон.
— Пожалуйста.
Гидеон кивнул, закрыл глаза и сосредоточился, мышцы его лица напряглись. Прошло несколько секунд, но ничего не менялось. Он был воином и стремился контролировать ситуацию. Скарлет решила напомнить ему о том, что его ждет в случае успеха, и стала покрывать его щеки легкими поцелуями.
— Не… Не… Не получается, — произнес он, увидев, как с поверхности его кожи стал подниматься темный туман.
Влюбленным показалось, что прошла целая вечность, прежде чем этот туман полностью покинул тело Гидеона и принял форму высокого существа, покрытого чешуей, из головы и плеч которого торчали рога. Потом стало заметно, что рогами покрыто все тело демона.
Демон Ночных Кошмаров наконец успокоился, крики затихли, и воцарилась оглушающая тишина. Затем демон Скарлет издал стон и тоже стал обретать форму, в конце концов превратившись в еще более высокое, покрытое чешуей создание с клыками до подбородка и мускулатурой, которой позавидовал бы любой из Владык.
Демоны бросились друг к другу, а когда встретились, обвили друг друга покрытыми наростами руками. Их губы нашли друг друга, после чего два покрытых чешуей создания упали на пол и стали извиваться. Демон Ночных Кошмаров прижал свое огромное естество к более мелкому демону Лжи, призывно раздвинувшему ноги.
— Мой демон — женщина? — произнес пораженный увиденным Гидеон.
«Он только что сказал правду, но не страдает, — заметила Скарлет. — Интересно, он уже понял это?»
— А ты не знал? — спросила она. — Я всегда была в курсе того, что мой демон — мужчина.
— Из нас двоих ты определенно самая умная.
Скарлет и Гидеон посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись.
Выражение лица воина смягчилось, он слегка ущипнул Скарлет за подбородок и произнес:
— Обожаю твой смех.
Взор Скарлет затуманился, и она предпочла вернуться к разговору о демонах, опасаясь, что иначе расплачется, как младенец, прямо на глазах у Гидеона.
— Кажется, они любят друг друга, — заметила она.
— Уверен, они друг друга любят. — Гидеон пришел в себя, нахмурился и сказал: — Я говорю правду. И не чувствую никакой боли.
— Это тебе… нравится? Я имею в виду тот факт, что ты можешь говорить правду.
— Конечно нравится.
«Слава богам», — подумала Скарлет, понимая, что возненавидела бы себя, если бы ей пришлось умолять его об этом, а потом осознать, что он сожалеет о содеянном.