Они приближались к Гвен, смыкая вокруг нее кольцо, загоняя в ловушку. Ее сердце отчаянно колотилось в груди, заставляя кровь быстрее пульсировать в венах, в ушах стоял неумолчный шум. Если бы только этот шум мог заглушить дикий вопль гарпии… Как бы не так! В голове Гвен бушевала дьявольская симфония, беспрестанный звон и лязганье сводили ее с ума, все глубже погружая в черную бездну, где не было ничего, кроме смерти и разрушения.
Эти воины были слишком сильными и могущественными. Как она с самого начала не догадалась, что они одержимы демонами? Красные глаза Сабина, татуировка в виде бабочки на его теле…
«Какая же я дура».
Хотя Гвен провела с этими людьми последние несколько дней, она, вероятно, была слишком измучена и голодна, слишком радовалась своему освобождению, чтобы заметить такие же татуировки на остальных. Или она чересчур много внимания уделяла Сабину. Хотя теперь, вспоминая все, что случилось с ней в эти дни, девушка поняла, что в ее присутствии воины всегда были одеты, как будто сочувствуя ее невзгодам и не желая пугать видом обнаженного тела. Но теперь она знала правду. Они просто скрывали свои отметины.
Каким же демоном одержим Сабин? — спросила себя Гвен. За каким демоном она наблюдала, словно завороженная каждым его словом, каждым жестом? Какого демона она представляла в своих объятиях, кого целовала, в чьих крепких руках извивалась от страсти?
Как ее сестры могли восхищаться этими принцами зла? Ну, или своим представлением о них. Насколько Гвен знала, они никогда не встречались. Да и кто бы смог остаться в живых после этой встречи? Этим людям неведома жалость и угрызения совести, они способны на самые отвратительные злодеяния, они втянуты в бесконечную войну, связывающую прошлое и будущее, бескрайнюю, как океан, и безжалостную, как смерть.
Каждый раз, когда ей рассказывали о них, ее страх перед хищниками, рыскающими во тьме, исчадиями ада, прячущимися от солнечных лучей, усиливался. Именно тогда она начала бояться хищника, живущего в ней самой, ведь именно поэтому ей и рассказывали все эти истории. Чтобы она могла противостоять воинам. Гвен содрогалась при одной только мысли об этом, гарпия же, напротив, жадно впитывала каждое слово, ей не терпелось продемонстрировать свою силу.
«Я должна бежать. Не могу больше здесь оставаться. Ничего хорошего из этого не выйдет. Или они убьют меня, или моя гарпия вступит в сражение, стремясь уподобиться им». Лучше бы она осталась там, в пирамиде, в руках их злейшего врага.
— Перестань кричать, Гвен.
Резкий знакомый голос проник в хаос, затопивший ее разум, но крики не утихали.