– Стоять!!!
Видимо, испугавшись чародейки, люди замешкались, но не все.
Предводитель псевдоразведчиков проигнорировал мой приказ. Его клинок вспорхнул, направляясь в мою шею, но я не собирался предоставлять ублюдку ни единого шанса. Меч расплавился, обжигая руку наёмника сквозь перчатку, не ожидая ничего подобного, человек взвыл, и я ударил по нему силовой волной, сбивая с ног.
В голове защёлкали искры.
– Встать.
Наёмник корчился на земле, сжимая здоровой рукой повреждённое запястье, и не вставал.
Я подошел к нему и с размаху ударил сапогом в зубы.
– Встать!
Лентер снова взвыл, но всё же внял приказу и медленно поднялся, держась за разбитое лицо. Сначала на четвереньки и только потом на ноги.
– Ух, с-с-сука… – прошепелявил северянин, глядя на меня со смесью злости и ужаса. – За что?! За этих тварей?..
– Да, за них, – сказал я. – Ещё несколько месяцев назад я бы долго сомневался, а потом всё-таки оставил тебя в живых, потому что того требует человечность. Но теперь мне не надо ничего себе доказывать. Ты скотина, и ты мне не нравишься. Поэтому ты сдохнешь здесь и сейчас. А камешки можешь себе оставить. Навсегда.
Лентер открыл рот, чтобы что-то сказать, но я не дал ему произнести ни слова. Некротическое плетение, уже давно жгущее мне руку, превратило его тело в фарш, свалившийся на землю с отвратительным хлюпаньем. Мою одежду покрыли мелкие крапинки крови.
– Теперь вы, – я повернулся к оцепеневшим наёмникам. – Сложите оружие.
Мечи полетели в общую кучу.
– Снимайте одежду.
Выпучив глаза, люди переглянулись в сомнении, но у меня не было времени с ними возиться.
– Быстро. Пока я не сделал с вами то же самое.
Портки я разрешил им оставить, остальное – подверг энтропии вместе с оружием. На меня смотрело восемь пар перепуганных глаз, ожидающих оглашения своей участи. Высокие лбы, гладкая кожа, ровные зубы. Лица столь же красивые, сколь отвратительные.
– Валите отсюда. Так же, как пришли. И если выживете, расскажете другим, как вредно бывает жадничать. Пошли!
Почти голые люди бросились вверх по склону, на ту самую тропинку, по которой мы пришли сюда вчера. Никто даже не оглянулся – все были слишком заняты спасением своей шкуры. Без снаряжения у них практически не было шансов, и я отлично это понимал.
Я проводил их взглядом и пошёл вглубь селения, осматривая тела убитых моготов. Старика Хареха удалось найти без труда – он едва успел выйти из своей хижины, когда ему в сердце вошла стрела.
«Я скоро умру, – сказал мне шаман накануне, – но ненависть не живёт в моей душе».
«Моготам неведом страх смерти, – сказал он. – Мы умираем легко».