- Ты играешь или нет? О чем задумался? Мы же ждем!
Пауло злился и совершенно справедливо обвинял меня в том, что я не думаю об игре. Впервые случилось такое, чтобы Малышка привлекла мой взгляд, во всяком случае, именно в таком смысле. Она была для меня ребенком, и я относился к ней соответственно, а тут: на тебе, я неожиданно открывал в ней женские прелести и влечения, которых раньше просто не замечал.
Я был очарован. Имеется такой короткий период, когда возраст дозревания достигает в природе вершины красоты и женственности, только начиная период соблазнения. Прелести уже созрели, только никто их еще не коснулся. И их можно взять. Малышка достигла именно такого периода цветения.
Она почувствовала, что я за ней наблюдаю, и с безразличной миной на лице следила за мной краешком глаза. Ее движения сделались еще более замашистыми. Что-то, что едва-едва ощущалось, она к ним прибавляла, но я почувствовал и это.
- Что это ты на Малышку засмотрелся? Что с тобой? Не нравится, как она стирает? Может у нее и есть какие-нибудь тузы? Нет? Ладно, а у тебя тузы есть? Тогда выкладывай их, мечтттатель…
Я послал Малышке улыбку, дружески махнул ей и попытался заняться игрой. Чтобы изгнать из памяти ее образ я пытался убедить самого себя, что мое восхищение имеет чисто эстетический характер, словно взгляд художника. Но тут уж я ничего не мог поделать: где-то в глубине души какой-то голос вопил, что я самый настоящий свинтус.
ААА
Пауло последний раз смазывал свой любимый "Уэзербай 478", восхищенно вслушиваясь в щелкание прекрасно смазанного курка. Монтань, еще не совсем проснувшись, зевая, слушал его проповедь относительно самых наилучших способов убийства.
- Он уже наш, – заявлял Пауло, щелкая затвором. – Он здесь, в этой округе. Сегодня днем выследим, где он прячется, и вот тогда…
- Сегодня днем… - усомнился Монтань, развеселившийся похвальбой приятеля, что служило безошибочным знаком хорошего настроения Старика. – А ты не переоцениваешь…
- Ничего подобного! Вот как станешь настоящим охотником, тогда поймешь. И вот тогда скажешь сам себе: "Старик Пауло никогда не бросал слов на ветер". Уж если я говорю, что мы его прикончим, так мы его таки прикончим!
Последняя кружка кофе. Пауло вовсе не хвастался. Все охотничьи козыри были в наших руках. Животное шастало по округе, куда мы могли добраться до конца дня. У М'Бумбы, как и у каждого любого слона на его месте просто не было шансов выжить.
Мы выступили на рассвете, в тот самый момент, когда пробуждается природа. Сначала был долгий, спокойный марш по саванне, как бы для разогрева, чтобы добраться до последних обнаруженных нами следов, чтобы решить проблему там, где мы ее оставили.