- Как это: нормально. Ты что не видишь, что этот сукин сын нас подъебывает? Что, не видишь? В таком случае, не знаю, что ты вообще видишь!
- Все нормально, Пауло.
- Он водит нас за нос, а мы, как идиоты, лазим… Подъебывает… Я хочу прибить эту суку!
Старику нужно было время, чтобы прийти в себя. Я принял решение прервать охоту на сегодня и объявил, что завтрашний день будет выходным. Всем нужно хоть немного расслабиться. А гад пускай себе хоть весь лес истопчет, если хочет. А от нас он уже не убежит.
Следопытов я попросил возвращаться другим путем, хватит, натаскались по грязи. Мы отправились в направлении, противоположном реке. Пауло тащился сзади, повесив ружье через плечо, с гримасой глубочайшего разочарования на лице. Монтань радовался объявленному отдыху. Только Лилипутики, верные своим привычкам, бегали вокруг, не проявляя признаков усталости.
Сначала мы наткнулись на громадную тучу гнуса6 рядом с деревом можно было видеть кипящий жизнью холм высотой метра в три, образованный миллиардами насекомых – это были муравьи фанниан: огромные, черные, длиной около сантиметра и вооруженные двумя большими крюками, которых просто невозможно было отцепить. Эта чума пожирала абсолютно все; муравьи могли вырывать у человека куски плоти, оставляя плохо заживающие раны.
Помеху мы обошли на безопасном расстоянии. Лилипуты побежали вперед, щебеча в ускоренном темпе. При этом мы натыкались на новые и новые кучи муравьев, занятых тем, что надъедали основания деревьев. Шум их деятельности разносился по лесу, это было похоже на постоянный треск, глухой шелест всего, что насекомые перемещали, время от времени прерываемый сухими отзвуками. Лилипуты жестами показали, чтобы мы приблизились. Когда мы присоединились к ним, то внезапно очутились под открытым небом.
- Божечки мои, ну и канава! – воскликнул Пауло.
Мы находились за колонной муравьев фанниан. Главные их силы оставляли за собой ров шириной метров в пятнадцать, борозду, пропаханную по прямой через джунгли, в рамках которой не оставалось практически ничего. То тут, то там были видны шевелящиеся кучи – десятки миллионов опоздавших насекомых, которые, точно так же, как ранее встреченные муравьи, пожирали все и вся.
Наши Лилипуты взяли у меня баклажку и, присев на корточки возле одной из таких куч, терпеливо ее наполнили, хватая насекомых одного за другим. Казалось, что они обрадованы добыче. Старший осторожно нес баклажку под мышкой, словно какой-нибудь драгоценный предмет. Я все раздумывал, зачем муравьи могут быть им нужны; мне все время казалось, что они станут их есть.