— «Может, сбегать прогуляться, пока не проснулся? Ведь время есть». — Не торопясь поднявшись, он направился к забору. Но осуществить задуманное не удалось. Впереди возникла вспышка всепоглощающего белого света, который, двигаясь на него, пожирал все на своем пути. Пытаясь предотвратить неизбежное, он откинулся назад, но было уже слишком поздно.
* * *
Слабый свет лампочки, развесив по стенам силуэты винных бочек, вырвал из приятного забвенья «прошлой жизни». Факт появления света свидетельствовал, что в скором времени предстояла встреча, которая ввиду последних событий вряд ли сулила ему что-то хорошее.
За дверью послышался шорох, и через несколько мгновений с тихим скрежетом открылось зарешеченное окно мышеловки. Данный пережиток прошлого был этаким средневековым глазком, продолжавшим служить по прямому назначению по сей день.
— Эй, кто там? Может, вы меня развяжете, а то рук совсем не чувствую.
«Гости» проигнорировали слова Карла, продолжая соблюдать тишину, нарушаемую лишь легким перешептыванием на непонятном для него французском. Они предусмотрительно не включили в коридоре свет, оставаясь неразличимыми, серыми тенями на темном фоне, так что все его попытки разглядеть что-либо так и остались тщетными.
— Принесите хотя бы воды, ужасно пить хочется.
Ответом на просьбу был скрежет закрывающегося окошка и выключение света. Голоса в коридоре сначала перешли на крик, а после того, как что-то разбилось, и вовсе cтихли.
— Спасибо за свет, он мне как раз сильно мешал. И за воду тоже спасибо. Чтоб вы там все сдохли! Сколько можно надо мной издеваться?
Карл дернулся, но от этого стало только хуже. Тупая боль ударила по рукам, впившись свербящим зудом в те места, где они были туго перевязаны веревкой. Неожиданно вместе с болью пришло спокойствие, которого он так ненадолго лишился. Благо, через несколько минут она отступила, растворившись где-то в свинцовой отечности рук.
— «Вот так гульнул. Такого застолья удалого у меня еще ни разу не было. И вряд ли когда-то будет. Впрочем, у меня теперь много чего не будет…».
Пытаясь привести мысли в порядок, он осознал, что головная боль отступила. Определенно, отдых пошел ему на пользу, оставив в голове только легкий гул с этим дурацким чувством пустоты. Единственное, что его беспокоило, это смутные воспоминания о недавнем сне, казавшемся по прошествии времени еще более бредовым. За все время, проведенное здесь, лишь один раз ему снился кошмар, но это было скорее исключением из правил, потому как во сне ему везло значительно больше, нежели в реальной жизни. Если этот ад вообще можно было так назвать.