— Оставьте свои проповеди для подчиненных. Не я вам его сдавал, и если он в таком виде, то на то есть причины.
— Только благодаря этому я его и принял. И вообще… — фельдфебель что-то еще хотел добавить, но вовремя остановился. За свои полвека он хоть и научился сдерживать эмоции, тем не менее, давалось это ему с большим трудом. — У меня, между прочим, полторы тысячи единиц под ответственностью. И если за каждым еще и чистить…
Почти готовый сорваться, Карл отошел в сторону, так и не дослушав, что этот «вояка» думает о нем и ему подобных. — «Да, мне еще долго придется вживаться в „роль“. Я ведь даже фельдфебеля не могу на место поставить. И почему мне так постоянно везет?» — За время, проведенное здесь, у него сложилось впечатление, что первая половина сослуживцев его открыто и искренне ненавидела, а вторая делала это не менее искренне, но втайне от всех. Что ни день, то или скандал или какая-нибудь новость, которая по своему содержанию хуже всякого скандала. — «Не удивительно, что он отсюда слинял. Удивительно другое. Почему я должен за него отдуваться?»
— Черт, — выругался Карл, защемив затвором кусок кожи между большим и указательным пальцами.
— «И как меня только угораздило? Делал же все, как на плакате. А что же будет, если мне, не дай бог, придется стрелять?»
На пораненном месте быстро образовалась гематома в виде бесформенного алого пятна, которая через какое-то время приобрела бурый цвет.
— Вам ветошь дать? — из окошка участливо созерцал фельдфебель. Он уже давно вытер руки и теперь протягивал Карлу кусок грязной, замасленной тряпки.
— Засуньте ее себе знаете куда? — остановившись на полуслове, он попытался найти более приличное место, где бы, по его мнению, тот должен хранить эту самую тряпку. — В ухо, например.
Запихнув пистолет в кобуру, испачкав тем самым и ее, Карл быстро вышел на улицу, где возле автобуса столпилась группа офицеров, ожидавших отправки в город. Стоя на крыльце, он попытался отыскать кого-то знакомого, и тут же на глаза попалась высокая фигура Рихарда. Тот чуть в стороне ото всех о чем-то беседовал с Губером.
— Чего так долго?
— Да так…
— У тебя все нормально?
— Откуда у этого самодовольного осла столько гонора? — не вытерпев, выпалил Карл.
— Ты это про Хандорфа?
— Я не знаю, как этого олуха зовут.
Рихард довольно заулыбался.
— Это наша местная достопримечательность. Кавалер всех степеней «Железного креста», а также «Рыцарского креста с дубовыми листьями». Последнюю награду ему сам Гудериан в госпитале вручал.
— Так чего же он на складе отсиживается? С такой биографией ему самое место на фронте… — «А лучше на восточном, чтоб его там поскорее грохнули», — последние слова по известным соображениям он добавил про себя.