— И где ж ты бывал? — тут же переспросил старший. Его ожесточение понемногу стало сменяться любопытством.
— Четыре месяца под Рузой и два с половиной под Вязьмой. В составе 2-го воздушного флота Группы армии Центр.
— Вязьма давно у большевиков. Неудивительно, что такого вояку, как ты, отправили во Францию, а не оставили в России. Там не место картонным солдатикам.
— Дубина, я там был в 42-м.
— Ты это кого дубиной обозвал, — лейтенант уже было замахнулся, но тут вмешался его приятель, которого, видимо, остудило появление Карла.
— Тебя, придурок.
Последняя фраза чуть не обошлась Карлу крепкой оплеухой, потому как оказалась последней каплей терпения его оппонента. Лейтенант с легкостью откинул державшего его товарища и выкинул кулак вперед. Как раз в этот момент между ними с очередной «дружеской инициативой» появился Жан, которому удар по касательной пришелся в правую челюсть.
— А тебе чего надо, лягушатник проклятый?
Он хотел было добавить Жану для «симметрии», но тут вновь подоспел его товарищ, взяв в крепкий «захват за шею».
— Помогите мне кто-нибудь, он же контуженый…
«Кем-то» оказались Рихард и Губер, которые, только выйдя из-за угла, тут же ринулись на помощь.
— Что здесь происходит?
— Рихард, все уже в порядке. Господа давно не были на людях, напрочь позабыв правила хорошего тона. Но я уже позвонила одному хорошему знакомому из комендатуры, так что скоро за ними приедут. — Произнося это, Мелен победоносно улыбнулась, отплачивая грубиянам за их недавнюю выходку.
— Не надо никого вызывать, мы уже уходим.
— Поздно, ребята, наряд уже в пути.
Лейтенант еще продолжал некоторое время брыкаться, но потом как-то резко успокоился и обмяк.
— Отпусти. Отпусти, я сказал, — прокричал он своему другу. — Ну же. Я успокоился.
После небольшой паузы тот выполнил просьбу. Лейтенант, встав прямо, поправил форму и уже совсем было собрался уйти прочь, но, напоследок обернувшись, обратился к Карлу:
— Мы с тобой еще встретимся.
После чего они быстрым шагом направились в ближайшую подворотню.
— И почему у нас выпускают больных недолеченными? — с издевкой спросил Губер.
— Время сейчас такое. На войне без придурков никак.
Когда процессия вошла обратно в кафе, публика приветствовала Карла громкими овациями. В этот момент он почувствовал себя настоящим героем, потому как такое внимание в его жизни было впервые.
— Мои защитники сегодня пьют за счет заведения.
— А мы? — раздался голос одного из завсегдатаев бара.
— А вы отдыхаете там же, где вы были, когда эти сволочи ко мне приставали.
— Мы знали, что ты сама справишься, поэтому не стали вмешиваться, — бар наполнился смехом дружков оратора, который потом поддержали все присутствующие.