— Такое развлечение мне нравится, — сказала Рафилла. — У вас всегда так?
— Да, — заверила Одиль. — В прошлом году гостили дюжина кинозвезд, вдова президента, и… еще какие-то странные люди. Надо было тебе приехать.
— Я хотела. Но ты же знаешь, моя дорогая мамочка всегда считала меня слишком маленькой для греховных соблазнов Южной Франции. Вот только сейчас и отпустила.
— Я думаю, шестнадцать лет — вполне подходящий возраст для греховных соблазнов. Верно?
— Черт побери, я тоже так думаю!
Когда им надоедало сидеть возле бассейна, шофер отвозил их в соседний Жуан-ле-Пен, где они посещали ярко украшенные магазины, сидели в летних кафе. Иногда они катались на водных лыжах. Недостатка в мужском внимании подруги не испытывали, потому что представляли удивительную пару. Одиль — белокурая, простодушная, хорошенькая. И Рафилла — смуглая, загадочная. Они прекрасно дополняли и вместе с тем подчеркивали красоту друг друга, когда прогуливались на пляжах в мини-бикини, вызывая восхищенные взгляды мужчин.
У Одиль были более чем дружеские отношения со студентом-юристом из Норвегии, а Рафилла продолжила совершенствовать искусство минета с очень симпатичным студентом-медиком из Швейцарии. Она встречалась с ним каждый вечер на пляже, и они чудесно проводили время. Но все это продолжалось до десяти часов, когда за девушками приезжал шофер на „мерседесе“ и отвозил их в дом Франконини.
— Я чувствую себя Золушкой, — шутила Рафилла. — Понимаешь… мы с тобой как будто ведем двойную жизнь.
— Так оно и есть. — Одиль мрачно улыбнулась. — Моя мама просто убила бы нас, если бы узнала, чем мы занимаемся.
— Моя тоже.
Помолчав, Одиль добавила:
— Но ведь они тоже когда-то были молодыми? Наверное, и они занимались этим.
— А может, чем-нибудь и похуже, — поддержала ее Рафилла, хотя не могла представить свою мать, занимающуюся чем-нибудь вроде орального секса. Честно говоря, она не могла представить мать даже просто занимающуюся любовью, хотя та наверняка уж как минимум один раз спала с мужчиной.
Студент-медик решил, что их отношениям пора перейти к следующему этапу.
— Поверь мне, я же врач… ну, почти врач, — уговаривал он. — Я тоже хочу доставить тебе наслаждение.
Рафилла никогда не позволяла своим приятелям ласкать ее ниже талии. По ее мнению, это было слишком интимно и слишком нескромно.
И все-таки она сдалась, поддавшись очарованию белого песка, сладкого аромата вечеров, успокаивающего плеска моря. А кроме того, ее поклонник был очень симпатичным, а тем более медиком. Прогнав подальше мысли об Эдди Мафэре, Рафилла позволила ему вторгнуться на запретную доселе территорию.