Так думала сестра, но Рафилла чувствовала себя так, словно испытывала ужасное похмелье. Однако, открыв глаза, она сразу сообразила, где находится, а это само по себе уже было хорошим признаком.
— Я хочу домой, — слабым голосом произнесла она.
— Посмотрим, что можно сделать, — ответила сестра, дружески кивнув головой.
Через час желание Рафиллы было исполнено. Как только ее уложили в собственную постель, возле которой сразу же пристроился довольный Джон Джон, проведать ее зашли Одиль и Жоржи.
Одиль уселась рядом, а Жоржи, преподнеся Рафилле дюжину розовых роз, уехал к себе в офис.
— Прости меня, — тихо вымолвила Одиль.
— Не говори глупости. Я сама виновата, что захотела пойти на улицу, ты меня на аркане не тащила.
— Как твое лицо?
— Все будет в порядке, просто царапина, у того негодяя, который ударил меня, на руке было что-то вроде кастета, и он рассек мне щеку. Жоржи предлагает сделать пластическую операцию, но я предпочла бы иметь небольшой шрам. Это так загадочно, как ты считаешь?
— Совершенно не согласна с тобой. Кому нужна такая память? Тебя вообще могли убить.
— За что? Ради сережек и ожерелья? Знаешь, эти грабители просто идиоты, они даже не посмотрели на мои пальцы. — Рафилла вытянула руку, любуясь кольцом с огромным бриллиантом, подаренным Жоржи. — Мой бриллиант остался при мне.
— Это здорово.
— Но на самом деле это не имеет значения, не так ли? Жоржи может купить мне дюжину таких бриллиантов, для меня ему ничего не жалко.
— Тебе повезло. Во всяком случае, уж гораздо больше, чем с Эдди Мафэром, который грабил твою семью и проигрывал все деньги.
— Я тоже так считаю.
Одиль опустилась на колени возле кровати и сказала:
— Мы скоро уезжаем, но я взяла с Руперта клятву, что мы снова приедем сюда к тебе на свадьбу. Ты уже решила, когда она состоится?
Рафилла покачала головой.
— Мы с Жоржи обсудим это. И, естественно, как только решим, ты первая об этом узнаешь. Разве когда-нибудь было не так?
Одиль улыбнулась.
— Надеюсь. Я очень хочу присутствовать на твоей свадьбе.
Через две недели произошедшая на карнавале драма была уже забыта. Только шрам на щеке напоминал Рафилле, что ее жизнь могла бы оборваться в результате насилия. Это заставило ее серьезно задуматься над своим будущим и над тем, чего же она действительно хочет. Огромным событием в ее судьбе было рождение Джон Джона, но на самом деле в этом не было ничего выдающегося — миллионы женщин рожали детей каждый день. Хочет ли она выйти замуж за богатого человека и жить в безопасности и роскоши? Жоржи продолжал настаивать, что пора назначить день свадьбы, хотя Рафилла уговаривала его подождать.