— Ничего, она просто очень возбуждена, — заступилась за дочь Анна Ле Серре, радостно глядя на нее.
— Она в точности похожа на свою маму, когда та получает подарки, — пошутил Люсьен, обнимая красавицу-жену, которая смотрела на него с нескрываемым обожанием.
Миссис Макди отвела глаза в сторону. Ей никогда не приходилось работать у супругов, которые так открыто демонстрировали бы свою взаимную любовь, как это делали Анна и Люсьен Ле Серре. Они вели себя, как молодожены, не замечая никого вокруг.
Миссис Макди работала у них с рождения Рафиллы, она давно поняла, что привязалась к этой семье именно из-за мистера Ле Серре. Он был… каким-то особенным. И дело здесь не только в его известности — знаменитый тенор, выступавший в лучших оперных театрах мира. Он был еще и темнокожим: наполовину эфиоп, наполовину американец. Няня никогда в своей жизни не видела такого интересного мужчины.
Анна Ле Серре была полной противоположностью своему гиганту-мужу: если он был ростом под два метра, то она едва дотягивала до ста шестидесяти. Кожа у Анны была белой как алебастр, а волосы цвета воронова крыла. Миниатюрная и стройная, она обладала той редкой и мягкой красотой, которую давало сочетание английской и французской крови. Когда-то Анна была балериной, подающей большие надежды, но вышла замуж за Люсьена и поставила крест на своей карьере, а теперь она надеялась, что дочь пойдет по ее стопам.
Рафилла унаследовала лучшие черты своих родителей: гладкую оливкового цвета кожу, роскошные густые темные волосы, длинные ноги и уже угадывающуюся красоту.
Губки Рафиллы скривились в гримасе разочарования, когда она развернула последний подарок и не обнаружила спрятанного велосипеда.
Раздался звонок в дверь — это начали прибывать на праздничный чай ее школьные подруги. Затаив дыхание, Одиль, одетая в платье из коричневого бархата с белым кружевным воротником, попросила разрешения посмотреть подарки. Не обнаружив велосипеда, она с сочувствием посмотрела на подружку.
Праздничное угощение было великолепным. Пирожные, пшеничные лепешки, тоненькие английские чайные тарталетки со сливочным сыром, джемом и шоколадным кремом — все самое любимое. А потом настала очередь торта — большого, с засахаренными фруктами, земляникой и семью свечами.
„Мне уже семь лет, — с удивлением подумала Рафилла, — я почти взрослая“
Люсьен подхватил дочь на руки и крепко поцеловал.
— Я люблю тебя, моя сладкая, — произнес он своим глубоким, звучным голосом. — Ты делаешь мою жизнь такой счастливой. Не забывай об этом.
И он отнес ее на руках в прихожую, где стоял самый большой, самый лучший, сверкающий красный велосипед, какие ей только приходилось видеть.