— Они же под этим чертовым одеялом, и мы не увидим, где кто из них. — Схватив рацию, он отдал приказ:
— Не стрелять! Никому не стрелять!
Под одеялом было душно и неудобно. Рафилла шла впереди Максвелла, его пистолет упирался ей в спину. Она переступала очень медленно, опасаясь, что пистолет может случайно выстрелить.
Рядом с ней шел Крис. Максвелл связал их вместе за талии, от чего было трудно двигаться. Бобби шел сзади, привязанный к Максвеллу.
— Если начнут стрелять, то эти пули достанутся вам, друзья мои, самодовольно заявил Максвелл. — А если вы сделаете хоть одно неверное движение, то я разнесу в прах вашу подругу, так что и не помышляйте об этом.
Они медленно продвигались к вертолету, и каждый шаг давался с невероятным трудом.
В ночи не было слышно никаких посторонних звуков, только плеск волн на пляже, стрекотание кузнечиков и шелест пальм на ветру. В небе ярко светила луна.
— Максвелл, — внезапно разорвал тишину голос, усиленный мегафоном, — это я, Кармине, твой отец. Я требую, чтобы ты освободил заложников и сдался. Это приказ.
Максвелл резко остановился, похолодев от изумления. Черт побери, а что здесь делает Кармине? И какого дьявола этот негодяй вмешивается? Неужели ему недостаточно того, что Максвелл и так всю жизнь рос в тени его славы, что на нем всегда лежала печать сынка Кармине Сицили? Он всеми фибрами души ненавидел своего отца.
— Что ты тут делаешь? — истерично закричал Максвелл.
Крис и Бобби одновременно инстинктивно решили, что настал подходящий момент, и действия их были настолько слаженны, словно они пользовались телепатией.
Крис резко повернулся и выбил из рун Максвелла пистолет, а Бобби со всей силой толкнул его в спину.
Максвелл упал, а сверху на него навалились все трое заложников.
— Свет! — закричал капитан Линч, спеша к ним в сопровождении нескольких офицеров с оружием в руках.
Место действия залил свет прожекторов.
Все было кончено.
На похоронах Маркуса Ситроена собралась причудливая компания: рок-звезды, представители высшего общества, воротилы шоу-бизнеса, могущественные финансисты.
Они прибыли отовсюду, чтобы отдать последнюю дань уважения Маркусу Ситроену. Самым популярным видом транспорта, на котором люди приезжали на похороны, были личные самолеты.
Вереница лимузинов, выстроившихся возле кладбища, производила внушительное впечатление. После похорон все собрались в поместье Новарон, где царила атмосфера светской вечеринки.
Нова стойко перенесла все испытания, очень убедительно изображай роль неутешной вдовы.
Хоукинс Ламонт — Хоук — произнес надгробную речь. Он сказал, что ему будет не хватать его друга и учителя.