Вечерами, когда бывало поспокойнее, Бобби разглядывал свое отражение в изящном зеркале, висевшем в туалете над раковинами. Когда он был Сладкоголосым Малышом Бобби, полнота даже в определенном смысле шла ему, она хорошо сочеталась с его белыми с блестками сценическими костюмами и стилизованными африканскими нарядами. Но сейчас, когда ему было почти восемнадцать и он с каждым днем становился все выше ростом, Бобби выглядел просто как здоровый пузырь. Сегодняшний его сценический псевдоним мог бы быть Толстый Большой — Бобби.
Нельзя было рассчитывать похудеть, живя в доме Фанни. Она любила готовить, сама была толстухой, даже когда-то мускулистый Эрнест моментально раздобрел на ее харчах.
Бобби понимал, что ему нужно уехать от них. Если он будет продолжать жить с Фанни и Эрнестом, то навсегда останется толстым и у него не будет никакого шанса обратить на себя внимание Шарлин.
Так что у Бобби были свои планы. Официант Рокет, дававший ему советы, как выжить в обстановке, царящей в дискотеке, сказал, что в его квартирке в подвале вскоре может освободиться кровать, так как сосед собирался уезжать. Бобби согласился переехать и даже уплатил за месяц вперед. Но каждый раз, когда он спрашивал у Рокета, не пора ли ему переезжать, у того всегда наготове было какое-нибудь объяснение, почему пока нельзя этого делать. Тогда Бобби настоял на том, что переедет в день своего рождения, иначе заберет деньги. Рокет пообещал, что все будет в порядке.
Придя в клуб, Бобби обнаружил там лихорадочную суматоху. Вечер в пятницу был самым напряженным на неделе. По пятницам обычно прибывали знаменитости, отдохнуть перед долгими, утомительными уик-эндами.
Бобби заторопился к своему шкафчику, где хранились коробки с бумажными носовыми платками, мыло, чистые полотенца, пакетики с презервативами и бутылочки с дешевым одеколоном.
— Бобби, — окликнул его подошедший управляющий.
— Слушаю, мистер Клайн, — поспешно ответил Бобби. Он постоянно жил в страхе, что в один прекрасный день его уволят, а уж тогда он точно не сможет уехать от Фанни и Эрнеста.
— Сегодня ты будешь дежурить в мужском туалете для избранных гостей, — заявил Николс Клайн. Это был высокий, нервного вида мужчина тридцати с небольшим лет, с курчавыми волосами цвета ржавчины и крючковатым носом. У него была репутация неисправимого бабника; Клайн частенько запирался в своем кабинете с приглянувшейся ему женщиной. — Сеймур заболел. Ты справишься?
Бобби аж вытянулся по стойке „смирно“.
— Да, сэр.
Мужской туалет для избранных гостей. Вот это да! Интересно, что случилось с его постоянным смотрителем Сеймуром? Сколько Бобби работал в клубе, он не помнил, чтобы Сеймур пропустил хоть один вечер.