— Сегодня — туалет, а завтра — весь мир.
Бобби очень захотелось пожать ему руку. Вот это название для песни! Только песен он больше не писал.
„Но почему?“ — спросил он сам себя. Да, он потерял свой сладкий детский голос, но ведь не способность сочинять. Почему бы снова не вернуться к этому… хотя бы просто для собственного удовольствия? И писать не кантри-энд-вестерн, как заставлял его мистер Леон Рю, а соул, самую сладкую музыку соул. Его музыку.
В последнее время он слышал много записей Джеймса Брауна и Ареты Франклин. Эти певцы, несомненно, умели преподнести песню.
Что ж, он вполне мог бы сочинять в стиле соул. В голове его постоянно крутились новые мелодии. Может быть, все-таки пришло время заняться этим?
Ну вот, сначала он уедет от Фанни, потом напишет песню. Просто так — для себя.
Его мечты были прерваны появлением тощего, с окаменелым лицом парня — рок-звезды. Он был одет в тесную куртку из шкуры леопарда, оранжевые брюки и сапоги на высоком каблуке.
— Где Сеймур?
— Он отсутствует, — ответил Бобби, довольный тем, что его не назвали „толстяком“, хотя это было правдой.
— Черт, и без тебя вижу, — бросил парень, разглядывая себя в большое, в полный рост зеркало. — А где старик?
— Думаю, заболел. — Бобби узнал в парне Дела Дельгардо, ведущего вокалиста группы „Кошмары“.
Звезда рока вытянул тонкие губы и поправил брюки.
— Он оставил мне мои лекарства?
— Какие лекарства?
Дельгардо прищурился, уставившись на Бобби.
— Не прикидывайся идиотом, а то наживешь неприятностей на свою задницу. Вы, проклятые черномазые, всегда заодно. — В голосе Дельгардо появились истеричные нотки. — Мне нужны мои лекарства, и побыстрее. За них уплачено.
Бобби подавил в себе желание расквасить физиономию этому костлявому типу. Этим бы он ничего не добился, только вылетел бы с работы.
Глубоко вздохнув, он подумал о стеклянной шкатулке, запертой в шкафчике Сеймура. Что делать? Отдать шкатулку, не дожидаясь, пока этот псих начнет вопить?
Бобби открыл шкафчик, вытащил шкатулку и протянул ее Дельгардо.
— Вот это?
— Как это ты еще не додумался предложить мне стать на колени и поклянчить? — раздраженно бросил Дел, насыпал несколько кучек белого порошка на черный мрамор раковины и стал жадно втягивать носом.
Бобби отвернулся. Он всего один раз пробовал наркотики, но за два года работы насмотрелся на то, что они делают с людьми, и для него этого было вполне достаточно, чтобы никогда не прикасаться к ним.
— Давай со мной, — приказал Дельгардо, внезапно подобрев.
— Нет, спасибо. Это не для меня.
— Давай, тебе говорят! — настаивал Дел.